В начале ноября Apple запустила собственный стриминг-сервис, призванный стать через пару лет серьезным конкурентом Netflix. Флагманский сериал этого сервиса получился сумбурным и путающимся в собственных идеях, но от него совершенно невозможно оторваться.
Дженнифер Энистон и Стив Карелл в "Утреннем шоу"
Компания Apple заработала себе имя и состояние на том, что перепридумывала относительно новые, но уже присутствовавшие на рынке изобретения. Смартфоны существовали и до iPhone, планшеты — до iPad, беспроводные наушники — до AirPods, но именно Apple доводила все эти концепты до ума с помощью лучших в мире дизайнеров и продуманных решений о том, какие функции должны у устройства остаться, а какие нет. К флагманскому сериалу своего стримингового сервиса Apple подошла похожим путем: «Утреннее шоу» — это лабораторно выращенный, идеально просчитанный сериал, собранный на основе самых успешных примеров с эфирных каналов.
Почему именно эфирных? Это тоже просчитанный ход: Apple решили целиться в примерно сорокалетнюю аудиторию; тех, кто еще помнит мир до интернета, популярные сериалы до кабеля, а главное — телевидение до стримингов. Тех, кто смотрел «Друзей» (вот вам Дженнифер Энистон в главной роли), «Офис» (а вот и Стив Карелл), «Скорую помощь» (одна из продюсерок и режиссерок Мими Ледер тут тоже возглавляет режиссерскую команду) и, конечно, «Западное крыло» Аарона Соркина — до сих пор главный политический сериал в истории американского телевидения, чей узнаваемый стиль пронизывает «Утреннее шоу» насквозь.
Про Netflix — главного конкурента Apple на стриминговом рынке — часто говорят, что за программирование контента там отвечает алгоритм. Кажется, в Apple эту новацию приняли слишком буквально и механически скомпилировали шоу из всех вышеперечисленных. Но такой техничный подход в случае искусства дает результат неожиданный, и «Утреннее шоу» получилось дитем семи нянек, монстром Франкенштейна и сериалом-катастрофой. Не в том смысле, какими бывают фильмы-катастрофы, например, про ураган, — нет, здесь сам сериал катастрофой и является. Впрочем, одно из главных свойств катастроф он сохраняет — невозможность оторвать от происходящего глаз.
В завязке катастрофа тоже присутствует. Ведущего главного утреннего шоу Америки Митча Кесслера (Стив Карелл) обвиняют в сексуальных домогательствах и моментально увольняют; его напарница Алекс Леви остается одна и в панике. Рядом маячит недавно назначенный глава телесети Кори Эллисон и мечтает воспользоваться ситуацией, чтобы осовременить шоу — сделать его острее и мематичнее; таким, чтобы каждый выпуск вызывал горячие споры в твиттере. В результате его интриг напарницей Леви становится Бредли Джексон (Риз Уизерспун), импульсивная сорокалетняя либертарианка, ставящая превыше всего журналистскую миссию докапываться до правды любой ценой.
«Утреннее шоу» явно задумано как сериал смелый, поэтому разом поднимает практически все острые проблемы американского общества. Это и #MeToo, и поляризация мнений в социальных сетях, и расизм, и кризис доверия к традиционным медиа, и кризис самих традиционных медиа. Другое дело, что смелостью в Apple, видимо, считают само упоминание чего-то противоречивого. Это классическое заблуждение о том, что существуют какие-то запретные темы; что стоит хоть чуть-чуть засомневаться в том же #MeToo — и тебя тут же предадут анафеме и распнут в соцсетях. Это в какой-то степени взаправду произойдет, но в то же время другая аудитория будет, наоборот, аплодировать и приветствовать отпор «новому пуританству». Поэтому реальная смелость в 2019 году — это не обсуждение темы, а занятие какой-то стороны, и этого корпорация Apple просто-напросто не может себе позволить, отчего практически вся идейная заряженность сериала в итоге уходит в заземление.
Риз Уизерспун в «Утреннем шоу»
Иногда, конечно, чуть-чуть высказаться пытаются. Например, отстраненный от эфира Митч сначала не понимает, за что ему досталось: он просто флиртовал и иногда спал с младшими сотрудницами передачи, он же никого не насиловал. Митч придумывает целую схему у себя в голове: сначала был хороший #MeToo, который изгнал из индустрии настоящих насильников вроде Вайнштейна и Билла Косби, а потом начался плохой #MeToo, который вообще против секса и мужиков. В погоне за этой мыслью Кесслер зовет в гости коллегу по несчастью, обвиненного в сексуальных домогательствах кинорежиссера, и в разговоре с ним видит себя со стороны и понимает, что на той стороне быть не хочет. Наверное, для российского зрителя, до сих пор скорее скептичного к #MeToo, это вполне может сойти за позицию, но для американцев это вполне себе отстраненность, особенно учитывая, что вопрос о том, насколько Кесслер заслуживает своего наказания, сериал все еще оставляет открытым.
Позже по схожей схеме будет устроена ситуация, когда Джексон в прямом эфире скажет, что сделала аборт в 15 лет — и разгорится национальный скандал, который закончится ее выводом «я не жалею о своих поступках, но жалею о том, что так безрассудно говорила о такой политически заряженной теме». То есть снова тема окажется поднята, просто чтобы напомнить, что она существует (а забыть об этом, если почитать новости из США, довольно сложно), — и постановить, что она сложная.
И совсем уже парадоксальная ситуация получается с их боссом Кори Эллисоном. Он олицетворяет корпорацию, пытающуюся выжить в новом мире с помощью накрутки трафика и вовлечения аудитории социальных медиа через скандалы. В каком-то смысле он главный злодей шоу и главная причина, почему медиа сегодня именно такие, какими они стали. Как и положено злодею, он невероятно харизматичен, немного карикатурен, и мотивация его не до конца раскрывается, оставляя место (зловещей опять-таки) загадочности. «Хаос — это новый кокаин!» — радостно кричит он гендиректору корпорации, объясняя свои действия, и сам воистину весьма плодотворен в сеянии хаоса.
Актер Билли Крудап в образе Кори Эллисона в «Утреннем шоу»
При этом шоу не спешит давать оценку его действиям. Эллисон выходит словно Воланд Булгакова и Мефистофель Гете — та сила, которая хочет зла и совершает благо. С одной стороны, он один из тех, из-за кого медиа превращаются в сплошной сенсационизм, катализатор разлада в обществе и теряют доверие масс, с другой — он тот, кто видит осиное гнездо и достаточно смел, чтобы его поворошить и дать на время волю хаосу ради извлечения правды. Кажется, ровно таким себя ощущает и сам сериал: он призван встряхивать, задавать неудобные вопросы, немного пугать, быть зловещим вестником новой эпохи. Но от эфирного телевидения двадцатилетней давности он унаследовал один большой недочет: он ведет себя так, будто не знает, что стоит открыть ленту твиттера, и там хаоса будет в разы больше. Разве что в эфирном ТВ нельзя было говорить слово fuck и откровенно обсуждать секс, ну ничего, у Apple тоже найдется ряд ограничений: при всей «смелости» шоу мы вряд ли в нем когда-нибудь увидим сюжет о Гонгконге или любую критику китайских властей, с которыми Apple еще работать и работать. Чего уж там, даже о Трампе там пока резко не высказались.
Получается, что самая большая проблема «Утреннего шоу» в самой корпорации Apple, стоящей за ним, и в полном отсутствии осознанности этого факта. Разыгрывая кажущееся искренним переживание по поводу смерти старого телевидения, сериал непосредственно является представителем тех, кто его убивает. Игнорировать это странно, но вместо этого глава сериальной телесети Кори Эллисон говорит в первой серии о том, что телевидению необходимо себя перепридумывать, иначе IT-корпорации его окончательно уничтожат. И это могло бы быть изощренной шуткой, но ничто другое в кадре на иронию не намекает. Разве что если вы смотрите в браузере, у вас в этот момент может оборваться просмотр, и вот тогда действительно получится иронично — плеер у сервиса Apple дико нестабильный.
И тем не менее все это весьма поразительно. Пусть в своем нечетком месседже сериал и осуждает тот хаос и балаган, в который превратилась современная площадка обсуждения социальных проблем, но в то же время он четко этот хаос и балаган воспроизводит. В конечном счете это действительно сериал-катастрофа во всех смыслах: катастрофа медиа, катастрофа старых институтов и культур; катастрофа, получившаяся из столкновения новой морали с не успевающим за ней обществом. Катастрофа актеров, режиссеров и продюсеров, чей мир уже никогда не будет прежним с тех пор, как производителями контента стали все: от сервисов видеопроката до изготовителей смартфонов. Им поэтому даже не очень приходится разыгрывать шок в кадре: они искренне не понимают, что происходит. И наблюдать за этим всем действительно захватывающе — насчет наркотических свойств хаоса герой Билли Крудапа явно не ошибается.