Автор: Назым САПАРОВА

Это было в девятьсот «мохнатом» году, как говорится. Очень давно… Мы только что получили дипломы университета, были на седьмом небе от счастья, что теперь мы, не «кто-нибудь», а дипломированные специалисты.

рассказ 

Как часто вы слышали такой вопрос?

рассказ о Газизе Жубановой и Азербайжане Мамбетове

Прошло уже около 70 лет, как закончилась Великая Отечественная война, а раны от неё до сих пор не заживают. Они кровоточат и ноют. Слова не помогут вернуть наших родных людей, что остались лежать в чужой земле, очень далеко. Я помню, как наш отец всю жизнь искал захоронение своего отца и очень горевал по этому поводу. Прошло уже около 70 лет, как закончилась Великая Отечественная война, а раны от неё до сих пор не заживают. Они кровоточат и ноют. Слова не помогут вернуть наших родных людей, что остались лежать в чужой земле, очень далеко. Я помню, как наш отец всю жизнь искал захоронение своего отца и очень горевал по этому поводу. Я называла папой своего свёкра, потому что он всегда по-отечески относился ко мне, помогал нам с Адаем встать на ноги, радовался нашим радостям, помогал воспитывать своих внуков. Его отец, как и многие другие граждане СССР, ушёл воевать в самом начале войны. Оставив в Алма-Ате жену, дочь и маленького долгожданного сына, ушёл защищать Родину. Его звали Мади Мамбетов, а маленький сын, едва достигнув 12-летнего возраста, получил письмо о том, что отец пропал без вести. И только в 1946 году семья получила похоронку – письмо с известием, где и когда погиб отец. Известие о гибели отца свело в могилу и мать – Канипу. Хорошо, что рядом всегда была старшая сестра Аккагаз (Аккагаз Мамбетова – народная артистка КазССР, актриса ТЮЗа им. Н. Сац). Маленький мальчик стал сиротой, но тем сильнее жила в нём надежда на счастье и хорошую жизнь. Отец дал ему длинное имя – Азербайжан, видно желая ему длинной и долгой жизни. Однажды он рассказывал, как им с сестрой пришлось голодать, так как оба ещё не работали. Его забрали в интернат, там он учился и жил, пока сестра не посоветовала поступить в хореографическое училище. Окончив его, он вслед за сестрой, которая училась во ВГИКе, поехал в Москву, получил высшее образование, закончив ГИТИС. Получив распределение на работу в Кзыл-Орду, вернулся в родной Казахстан. Но уже не один, а с семьёй. В далёкой Москве Азербайжан Мадиевич встретил свою первую любовь, которая впоследствии стала его женой. Газиза была дочерью академика и композитора Ахмета Жубанова (впоследствии – народная артистка СССР, ректор Алматинской консерватории). Считая своим призванием композиторскую стезю, она тем самым продолжила династию. Окончив Московскую консерваторию, вместе с мужем вернулась в Казахстан. У них родились пятеро детей: две девочки – Дина и Алия и три мальчика – Алиби, Адай и Ахан. Всё было хорошо, семья росла и развивалась. Но не обошлось без потерь. После ухода из жизни Ахмета Куановича, через несколько лет не стало и младшего сына. Горю не было предела. В 70-е годы Азербайжан Мадиевич получил приглашение поставить спектакль на сцене Пражского национального театра. Ухватившись за эту идею как за спасительную соломинку, принял приглашение в надежде каким-то чудом найти могилу отца. Он знал, что отец похоронен в братской могиле. Но где она находится, так и не узнал. Спектакль был готов, и он вернулся домой.Не заживала и старая рана – потеря отца Мади. Азербайжан Мадиевич, известный режиссёр (народный артист СССР и КазССР, Халык қаһарманы) добился больших успехов и народного признания, не мог забыть о том, что могила отца находится очень далеко, где-то на просторах Чехословакии. Он искал могилу отца всю свою жизнь, куда только не писал, но получал отрицательный ответ. В 2014 году двоюродный брат Адая – Турар Жубанов на российских поисковых сайтах наткнулся на знакомую фамилию родственников и прочёл о братском захоронении в Чехии. Среди 60 фамилий значился Мади Мамбетов. Всё сходилось: и алматинский домашний адрес, и имя жены Канипы. Эту радостную новость Турар, сообщив нам, рассказал и другим родственникам. Теперь нашим огромным желанием было съездить в Чехию и увидеть могилу своими глазами. Откликнулся другой двоюродный брат Адая – Айдар Жубанов, который живёт сейчас в Праге. Он лично отправился в далёкое село за 300 км от чешской столицы. Сделал фотографии обелиска и выслал нам. Первой на место захоронения деда отправилась старшая сестра Дина вместе со своей дочерью Кариной. Через три месяца поехали и мы: Адай – я и наш младший сын Адильжан. Мы решили, что потомки Мади Мамбетова должны знать, где похоронен их предок. Надеясь на то, что потомки, зная о месте захоронения, постараются его навещать в будущем, специально повезли с собой и младшего сына. Путь был неблизок: авиаперелёт и дорога на машине Айдара, который очень душевно, по-человечески и по-братски, отнёсся к нам. Оставив свои дела, работу и семейную жизнь, повёз в далёкое село. Мы рассматривали в окно красивые пейзажи, аккуратные домики, думали о том, как по-разному складывалась жизнь у деда и у отца. С фотографий деда на нас смотрел красивый молодой мужчина с закрученными усами. Он был похож скорее на казака, чем на степного казаха. Очень аристократичное лицо, добрый прищур глаз. Каким он был по характеру, мы никогда не узнаем. Но то, что он был патриотом своей страны, и так понятно. Но как он прожил бы свою жизнь, если б не было войны? Знаем, что он был также единственным сыном у своего отца. Он был западным казахом. Это известно, потому что его Ру (род) – Жаппас. Наш отец родился под Волгоградом, в селе Паласовка. Наверное, и дед оттуда, работал учителем в сельской школе. Во время войны Мади Мамбетов был боевым командиром взвода, и за героические подвиги в 1944 году представлен к ордену Красной Звезды. Это всё, что мы знаем о нём. Но горечь утраты, которую испытывал наш отец, не забудем никогда. Ведь ему тоже хотелось, чтобы его собственный отец гордился успехами сына. Но не пришлось… Вот мы и добрались. Заезжаем в село. Всюду асфальтированные дороги, аккуратные двух- и трёхэтажные дома. Чистые дворики, засаженные цветами. Как здесь тихо и красиво! Вот проехали костёл – маленькую церквушку. Это возле неё погиб весь батальон – 60 человек. Произошло это 30 апреля 1945 года, накануне окончания войны. Тем обиднее становится, что люди не дожили до Победы всего несколько дней. А их всех дома ждали родные… Возле обелиска собрали камушки, несколько штук, чтобы привезти их на могилу нашего отца – Азербайжана Мадиевича. До этого дня он тоже не дожил каких-то пять лет. Вот это судьба! В деревне ещё живут очевидцы того страшного дня, когда всё случилось. Они рассказали, что накануне, 29 апреля, к нашим воинам приехал политрук, который и передал приказ командования о том, что необходимо прорвать фашистскую осаду костёла. Точное число врагов неизвестно, около 7–8 человек, согласно донесениям. Наутро батальон отправился к местной церквушке. Что там произошло, неизвестно доподлинно, но жители слышали взрывы, грохот гранат, пулемётные очереди. Видимо, часть солдат подорвалась на минах, остальных расстреляли на подступах к зданию. Группа солдат вошла внутрь, где и погибла. Вот такая печальная история. Но жители этой деревушки очень благодарны нашим солдатам, что костёл, построенный местными ещё в 1928 году, не пострадал. Они на протяжении 70 лет бережно ухаживают за братской могилой, возвели обелиск, посадили цветы, ели и кустарники. На обелиске выгравировано на чешском языке: «Вечная память героям-освободителям, павшим здесь в бою 30 апреля 1945 г., шестидесяти советским воинам во главе с командиром батальона Сергеем Кобзевым!» Мы тоже очень благодарны жителям деревни Тисек Моравско-Силезского края Чехии, что они сами предали земле наших воинов, среди которых был и наш дедушка Мади. Каждый год 9 Мая в доме отца всегда накрыт стол в память о нашем дедушке Мади, эту традицию отец соблюдал категорически. И всегда на столе были фронтовые «сто грамм». Никто не забыт, и ничто не забыто! Подвиг советских солдат бессмертен!

Читать я научилась в 4 года. Самым любимым развлечением были книги, потому что в них были картинки. Папа рассказывал мне потом, что пока я не умела читать, брала книгу  и, открыв какую-нибудь картинку, смотря на нее, рассказывала свои истории или сказки. Папе тоже очень нравились мои рассказы, и он видимо, хотел развить во мне любовь к сочинительству. Почти каждый вечер, он брал новую книгу и, протянув мне, говорил: «Давай почитаем?».  Мне эта игра особенно нравилась, я придумывала все новые истории. Потом, когда игра наскучила, я стала просить его: «Научи меня читать!». Я быстро выучила буквы, и читала хоть медленно, но очень уж упоенно. Азбуку старшего брата Ерлана, я вытаскивала из его портфеля, и читала страницу за страницей. Так сильно хотелось быть школьницей. Но раньше в школу принимали только с 7 лет. В школе на уроках чтения поначалу мне было скучно, пока другие дети учились читать буквы, я читала учебник, уходя дальше и дальше от своих одноклассников.  И,  когда стали задавать пересказ текста, тут я давала себе волю, сочиняя что-нибудь от себя. Учительница снижала оценку, ставила «4», а я обижалась.  Дети мне говорили: «Не надо привирать!», я опять обижалась. Но мой папа, спасибо ему, поддерживал меня. Он говорил мне: «Хорошо! А теперь расскажи так, как написано в учебнике. Хотя твоя история интереснее». Свои первые рассказы я начала писать в 5-м классе. Я часто лежала в больнице, папа обязательно приносил мне большой блокнот, и я, пока еще ни с кем не подружилась из детей, записывала свои истории. Так мне было не скучно, более того, я получала большое удовольствие от сочинительства. Есть у меня привычка до сих пор, когда ложусь спать, придумываю очередную историю. Я их называла иногда «мечты», потому что часто думала о том, какой у меня будет жизнь, когда вырасту. Я родилась в семье, где уже было 3 мальчика, и поэтому папа во мне души не чаял, так как я оказалась долгожданной девочкой. И это было приятно, ведь папа меня баловал, ни в чем не отказывал. Мы жили в советское время, и на прилавках магазинов всегда было пусто, будь это магазин одежды или продуктовый.  Мой папа был журналистом, много ездил по стране, но и успел побывать во многих странах. Он не только привозил мне кучу модной одежды, но и баловал рассказами о далеких странах. Приехав из Венгрии,  загрузив меня долгожданными сувенирами и жевательной резинкой,  рассказал об этой удивительной стране, красотах и интересных людях, поездке на озеро Балатон,  и о том, что запало мне особенно в душу, что венгры и казахи имеют родственные слова, и возможно, одни родовые корни. И о том, что яблоко по-венгерски тоже «алма», как и по-казахски. Для меня было большой мечтой стать путешественницей, и побывать во многих странах, своими глазами увидеть все, и уж, конечно своими руками пощупать, вдохнуть воздух дальних стран. Этим я наслаждаюсь, начиная с 1992 года, когда рухнул «железный занавес». Эмираты, Иран, Румыния, Германия, Швейцария, Великобритания, Франция, Чехия, Китай, Турция. Об этих поездках можно рассказывать сутки напролет. Но тогда, в детстве, путешествующих людей можно было перечислить по пальцам руки. И поэтому рассказы отца я слушала, раскрыв рот от удивления и огромного интереса. Из поездок по Германии, Италии, Марокко, Вьетнама, Монголии он привозил исписанные тетради с путевыми заметками. В итоге после поездок в издательстве выходила новая книга. Мой папа писал на казахском языке, и его книги  «Уш киян – уш дангыл», «Бес киян – бес даптер» изобилуют интересными рассказами, и многочисленными фотоиллюстрациями.  Я не хвастаюсь, но горжусь тем, что мой папа – известный публицист, очеркист и писатель, автор более 20 книг – Сапар Байжанов. Он является корифеем казахстанской журналистики, ветераном прессы. Папа ушел из жизни шестнадцать лет назад, и мне очень не хватает его и сейчас, потому что он был самым прекрасным отцом. Его имя носит улица и средняя школа в Алматы. Хочу добавить, что именно он приложил немало усилий, чтобы я стала журналистом. Вообще, я думаю, что в душе папа был, наверное, хорошим педагогом. Вспоминая, свое детство, я часто задумываюсь над тем, что он весьма внимательно относился к увлечениям своих детей. Поощрял это, и делал многое для того, чтобы хобби переросло в здоровую привычку, и открыло таланты в его детях. И сейчас, перечисляя его действия по отношению к нам, ловлю себя на мысли, что сама не искала и не развивала таланты в своих детях. То ли потому, что была очень молода, и больше уделяла внимание тому, чем кормлю детей, как их лучше одеть, где погулять с ними, куда повезти на отдых. Думаю, что не я одна вела себя так, но и многие мои ровесники. Когда человек молод, он полон амбиций, и говорит: «Я сам знаю, что нужно моим детям», и не прислушивается к советам старших по возрасту. Теперь, конечно, я жалею об этом. Но пишу, чтобы те, кто прочтут, сделали свои выводы, и не применяли мои ошибки в воспитании детей. Мой старший брат Улан любил играть в футбол, и папа записал его в секцию. Возможно, он стал бы известным футболистом. Хотя он выбрал другую профессию, но не оставил футбол, и при всегдашней нехватке времени, играет в футбол 1-2 раза в неделю. Когда я начала рисовать, папа купил мне много красок, кистей, карандашей, книги по искусству, записал в кружок при Доме пионеров. Я посещала его 2 раза в неделю, и имела некоторый успех. Став старше, стала учиться шить и вязать. Папа купил огромное количество книг по кройке и шитью,  вязанию.  Купил и электрическую швейную машину, позже и вязальную. Все эти мои потуги не прошли даром, я неплохо все это умею делать, но главной моей страстью было и остается чтение книг.  Несмотря на огромную домашнюю библиотеку, я была записана во все городские библиотеки.　　 Больше всего мне нравилось читать сказки, и поэтому, наверное, у меня тяга ко всему мистическому. Люблю книги и фильмы обо всем сверхъестественном, о колдунах, ведьмах, магах и оборотнях. И никогда мне не было страшно. Просто жутко интересно. Вторая страсть в чтении – это книги о путешественниках: Марко Поло, Америго Веспуччи,  Христофор Колумб. О непознанном  –  Коперник, Циолковский, Королев. И третья – это, конечно, история. Было дело, мечтала стать археологом. Когда хотела поступать на истфак, папа сказал мне: «Приготовься к тому, что будешь спать на земле, в палатке. На звезды надоест смотреть уже через неделю, под ногтями у тебя всегда будет грязь, цыпки на руках, и главное, никакого маникюра!» Такая  перспектива отбила охоту к археологии, но не к истории. Мои первые рассказы были о детях, о загадочной детской душе, забавах и играх. О детской дружбе и детских мечтах.  Один раз я описала свою историю. Мы жили на Фурманова – Абая, и по Абая все время ездили троллейбусы: туда-сюда. Мне стало интересно, и хотя в ту пору стукнуло всего 7 лет, я с куклой в руках залезла в троллейбус, и поехала, куда глаза глядят. А глаза мои, куда только не глядели, вначале в окно, потом разглядывала людей, потом начала читать таблички. В итоге, доехала до конечной остановки. Слезла. Огляделась. Смотрю: телефонный автомат с выбитыми стеклами. Это хорошо, подумала я, смогу дотянуться до дисковода. Попросила у незнакомой старушки 2 копейки, залезла, сняла трубку, и звоню папе на работу. Его номер я знала тогда наизусть, мама частенько просила ему позвонить, сказать что-нибудь, типа, купи хлеба.  И вот, папа поднимает трубку, я говорю ему: «Пап, я потерялась!» А он мне отвечает: «Ты не бойся, посмотри, как улица называется, и номер дома под табличкой».  Через минут 15-20 папа приехал за мной на служебной машине, и говорит: «Маленькой девочке нельзя путешествовать одной, обещай мне, что больше так не будешь делать!». Пришлось дать слово. И таких историй у меня была куча огромная. Потому что я была девочка очень впечатлительная. Когда пришла пора выбирать профессию, подала документы на журфак. Оказалось, что необходимо пройти творческий конкурс. Должны быть печатные работы, публикации в прессе. Тут я и узнала, что отец не только бережно собирал мои работы, но и публиковал их в газете «Дружные ребята». Так, внимание родителей к пристрастиям детей помогает им в будущем обрести себя, сделать выбор в жизни, чтобы посвятить себя интересному делу, обрести любимую работу, и уверенность в себе.