Я не любил детского сада. Кормили там невкусно, а Азамат, из второй группы, бил меня во время прогулок, пластмассовой кеглей по голове. Однажды не выдержав, я скинул его с качелей-лошадок, да так, что он разбил себе нос.
Оставаться же одному, дома, было страшно. Потому, что привидения и монстры постоянно наблюдали за мной из-под кровати.
Но все-таки я предпочитал невкусной еде и Азамату – домашних привидений. Мама с отцом уходили на работу, я включал телевизор, раскладывал на полу карандаши и бумагу и с головой погружался в мир красок и причудливых фантазий.
Сейчас, вспоминая те деньки, солнечный свет представляется мне невероятно густым и отчего-то сладким. Я ждал родителей, фоном играл черно-белый телевизор, я рисовал людей похожих на проволоку, а привидения и монстры таращились на меня из-за кресел и диванов. Сирень, подаренная мамиными учениками, дразнила запахами прогулок и «казаков-разбойников».
Под матрацем лежало большое спелое яблоко – подарок белобрысой девчонке, которая была старше меня на два года. Знакомство с нею произошло во дворе. Меня поразила ее беспечность и совершенно сумасшедшие поступки. Ей ничего не стоило набрать в ладошки воду из лужи и пить с совершенно счастливым лицом. А еще она научила меня жевать лезвия.
Я мечтал стать ночным сторожем или кочегаром – потому, что только так, у меня была бы веская причина не спать, читая до самого утра. И мама бы не посмела отправить меня в постель.
Якубович, переодетый в пожарника, торговался за банан, лежащий в черном ящике, на кухне свистел чайник, ириски «Золотой ключик» безжалостно разрушали мои молочные зубы.
Звонила мама, строго наказывала поесть борща, заботливо оставленного на плите и не забыть заправить постель. Звонил отец, шутил со мною про почтальона Печкина и обещал купить чего-нибудь вкусного по дороге.
Потом я вспоминал о своей скудной коллекции монет, доставал из шкафа коробочку из-под обуви и раскладывал на столе свои сокровища. Брал потемневшую от времени монету и натирал ее о черную поверхность валенка. Монета нагревалась от трения, а через время начинала блестеть. Привидения как завороженные смотрели на блестящий кусочек металла и одобрительно переглядывались.
Я думал о всякой всячине, безумно хотел завести себе маленького человечка и защищать ото всех, хотел такой же китель как у отца и непременно с медалями.
Я разглядывал подарок, припрятанный родителями на мой день рождения. Дергал за струны дядину электрогитару, вслушиваясь в ее глухой, неприятный звук, похожий на голос Вия.
Потом приходили родители, отец доставал из кармана конфету, мама оставляла на моей щеке ароматный след от помады. Мы пили чай, я слушал про неправильную работу профсоюзов и формулы сокращенного умножения и был невероятно счастлив.
Утром я вновь категорически отказывался от похода в детский сад. Отправлял родителей на работу, оставаясь наедине с карандашами, монетками и с домашними привидениями.
Сейчас, приходя в дом родителей, я все еще надеюсь увидеть смутные образы своих страшных друзей из детства. Вот только нет их уже ни за диваном, ни за креслами. Скорее всего, их пугает мой небритый вид и два метра моего росту.
А Азамат, говорят, работает в правительстве. Наверняка и сейчас бьет кого-то кеглей по голове. Надеюсь, что с лошадки его никто не скинет.