Почему Министерство иностранных дел не торопится реагировать на провокации, можно ли в МИД устроиться через блат, зачем Казахстану стоит отказаться от роли посредника в конфликте на Украине? На эти и другие вопросы отвечает экс-дипломат и политолог Казбек Бейсебаев.
- Казбек Жумабекович, какой должна быть реакция МИДа на провокационные заявления и высказывания в адрес Казахстана? Получается так, что только после бурных обсуждений в интернете и СМИ ведомство делает официальное заявление, отправляет ноту протеста и т.д. Всегда ли МИД должен быть оперативным?
- Сегодня в век развития информационных технологий любую информацию из любого уголка мира получаем сразу и даже можем наблюдать за событиями напрямую. МИД должен проверить информацию, а потом выступать с заявлением. Это также касается всяких провокационных заявлений. Поэтому получается, что мы успеваем в социальных сетях уже все обсудить, а внешнеполитическое ведомство потом реагирует. В тоже время, надо признать, что наш МИД не всегда отличается оперативностью. Возможно, это связано с тем, что соответствующее подразделение ведомства уже подготовило документ для публикации, но нужно согласовать с вышестоящим начальством. В министерствах иностранных дел каждой страны существует неписаное правило: лучше несколько раз из разных источников перепроверить, чем выступить с заявлением на основе непроверенных данных. Мы, обыватели, можем говорить что угодно, а МИД выступает от имени государства и здесь каждое слово имеет вес. Одно недостоверное слово или непроверенный факт может привести к осложнению отношений с другой страной.
- Довольны ли вы реакцией нашего МИДа на разного рода провокации и инциденты?
- В последнее время мы наблюдаем провокационные заявления со стороны ряда российских общественных деятелей и СМИ. Причем, надо отметить, что в этом плане они независимо от своих политических взглядов (прокремлевцы или либералы) выступают одним фронтом. Последний пример - это заявление Эдуарда Лимонова. При этом необходимо отметить, что со стороны Казахстана ни у кого, включая наших национал-патриотов, ничего подобного не наблюдается. Эти заявления появляются тогда, когда Казахстан уже входит вместе с Россией в Евразийский союз и является почти самым близким партнером и союзником. На мой взгляд, тут одними нотами в МИД РФ дело уже не ограничится. Пора на самом высшем уровне поставить вопрос о недопустимости таких оскорбительных заявлений в адрес нашей страны. Сама Россия в лице некоторых ее представителей без всякого Запада или так называемого «Вашингтонского обкома» способствует росту антироссийских настроений в Казахстане. Этого, видимо, не очень понимают в Кремле.
- На земле Казахстана испокон веков существовала своя дипломатия, этому свидетельствуют исторические записи и документы. Казахское государство было на стороне многовекторной политики, хотя в те времена было много внешних и внутренних вызовов. Как вы думаете, изменилась ли наша дипломатия, которая отличалась мудрыми решениями, жесткостью и примирительностью?
- Казахстан, обладая огромной территорией, всегда находился и находится между крупными и сильными государствами. Поэтому нам, образно говоря, приходится все время вертеть головой. Наша современная многовекторная дипломатия имеет давние истоки. Сегодня ситуация вокруг нас еще более осложнилась. Дело не ограничивается отношениями с нашими географическими соседями в лице России, Китая и стран Центральной Азии. К ним добавились интересы Запада, исламского мира, а также другие вызовы, как угроза терроризма, нелегальной миграции, экспорта цветных революций и др. Таким образом, на нашу дипломатию сегодня возлагаются еще более сложные задачи. В связи с этим, Казахстану когда нужно, нужно быть достаточно жестким, иногда необходимо идти на компромисс исходя из собственных национальных интересов. Вспомним Малайсары батыра, который вызволил из джунгарского плена Аблай хана. Я не зря говорил о том, что нашему МИДу свойственны те же проблемы, которые наблюдаются во всех государственных органах, т.е. слабая эффективность, низкий уровень компетенции, коррупция, блат и т.д. Многие чиновники забывают, что они в первую очередь должны блюсти и отстаивать государственные интересы. Вот эти пороки недопустимы во внешнеполитическом ведомстве. Это и есть показатель кадрового состояния нашего МИДа. А дипломаты, по сути, являются лицом страны и стоят на передовых рубежах по защите интересов страны.
- В системе МИД Казахстана вы проработали около 20 лет. Большинство бывших дипломатов с ностальгией отмечают, что в 90-ых присутствовал дух романтизма, а сейчас такого уже нет...
- Да, в работе МИДа 90-х годов присутствовал некий дух романтизма. Все было новое, страна только выходила на международную арену. Поэтому работали одной сплоченной командой, не считаясь со временем, часто оставались на работе допоздна, некоторые даже ночевали. Но это все было в начале. А в сущности, романтизму не место в дипломатии. Дипломат, почти как разведчик, только информацию собирает открыто. Сейчас МИД настоящий государственный орган со всеми его атрибутами чиновничества и чинопочитания. Я сказал бы так: МИДу присущи те же проблемы, которые мы наблюдаем в работе всех государственных органов Казахстана.
- Мне интересно, а как идет карьерный рост у сотрудников ведомства? Для нас устроиться на работу в МИДе кажется чем-то недостижимым и недосягаемым...
- Существует Закон «О дипломатической службе Республики Казахстана», который определяет прием на работу в МИД и карьерный рост дипломатов. Назначение послов это прерогатива президента, а все остальные назначаются приказом министра иностранных дел. Судя по той негативной информации, которая стала часто появляться в СМИ, не все так гладко в системе. Но повторюсь, МИД это часть системы государственных органов. Поэтому он не может стоять особняком от других ведомств, там имеются точно такие же проблемы, как во всех госорганах, включая работу с кадрами, компетентность и профессионализм сотрудников, роль родственных и иных связей. И это не только касается МИДа, МИД просто на виду. Система агашек, блата, связи, звонков тоже присутствуют в МИДе. Насколько мне известно, сейчас в МИД существует серьезная проблема по трудоустройству в центральном аппарате после работы за границей. Были случаи, когда дипломаты по возвращению в Казахстан месяцами ждали места в центральном аппарате.
- Теперь другой вопрос. Как в мировой дипломатии оценивают авторитет страны? Существуют ли специальные критерии оценок? Потому как Казахстан в последнее время был инициатором иранских переговоров, обсуждении по украинскому кризису, а также инициатором крупных международных мероприятий по безъядерной политике. Безусловно, формируется имидж страны, узнаваемость, но влияет ли это на становление Казахстана в качестве весомого участника мировой политики?
- Есть международные критерии, определяющие место страны. Например, индекс человеческого развития, который охватывает все показатели. В этом рейтинге наш партнер по Евразийскому Союзу Белоруссия далеко обогнала нас. Минск, кстати, как-то не очень замечен в каких-то инициативах глобального масштаба, а белорусская молочная продукция продается по всему миру. Мы регулярно проводим съезды мировых религий, где постоянно призываем к миру конфликтующие стороны в разных частях света. Однако, эти съезды и по уровню участников и по итоговым заявлениям декларативного характера также мало тянут на события мирового уровня. Никто не прислушивается к нашим заявлениям о мире. Ради имиджа добились председательства в ОБСЕ, ради имиджа будем проводить ЭКСПО…. Пора задаться вопросом: А это нам нужно? Не лучше будет, если все усилия, включая финансовые, направим на внутренние нужды страны? Казахстану пора понять, что мировые проблемы не нам решать, это удел мировых держав.
Роль и место любой страны в мировой иерархии определяется, прежде всего, его экономическим потенциалом. В этом плане мы являемся сырьевой страной, и нас так воспринимают в мире. Вместе с тем, Казахстан находится между Европой и новой экономической державой Китаем, т.е. мы можем играть роль некоего моста между ними. И это одно из перспективных для нас направлений, и надо сказать, что работа в этом направлении ведется. Казахстан представлял себя не раз в качестве переговорных площадок для решения международных проблем и решения конфликтов между отдельными государствами. В начале 90-х годов мы выступали посредниками в решении азербайджано-армянского конфликта, во время очередного обострения индо-пакистанских отношений одно из заседаний СВМДА стала местом диалога руководителей Индии и Пакистана, недавно мы предлагали свои услуги в урегулировании украинской проблемы. Но этим все наше посредничество и закончилось. Многие уже забыли наше председательство в ОБСЕ, которое, надо признать, ничем примечательным не закончилось. Саммит ОБСЕ в Астане завершился принятием общей декларации. Все это должно нас заставить задуматься: нужны ли такие посреднические инициативы? Может быть, стоит отказаться укреплять имидж страны такими малоэффективными действиями и инициативами. Имидж страны создается не инициативами, а достижениями в экономике, решениями социальных проблем, эффективностью государственного аппарата, снижением уровня коррупции, привлекательностью для инвесторов и другими достижениями. Кроме того, над имиджем работают страны, заинтересованные в привлечении туризма. Мы, к сожалению, в силу климатических и других факторов к центрам туризма не относимся. Вообще, надо сказать, что пора прекратить думать, что Казахстан является весомым участником мировой политики. Кто определяет мировую политику, всем давно известно. Наша внешняя политика должна быть прагматичной и региональной. Кстати, Казахстан больше узнают не по нашим каким-то инициативам, а благодаря достижениям наших спортсменов. Илья Ильин, Геннадий Головкин, Зарина Диас и другие сделали больше для имиджа страны, чем те, кто этим занимается по долгу службы.
- Но все-таки у Казахстана есть амбиции и мы претендуем на одну из «ролей» в мировой политике. Понятно, что от евразийской интеграции мы не откажемся, но и быть «младшим братом» не захотим.
- Если говорить об амбициях, то они должны соответствовать нашему месту в мировом рейтинге стран. Казахстан по многим показателям входит в первую сотню, а вот по коррупции мы относимся к числу самых коррумпированных стран. О каких амбициях можно говорить, когда у нас такая высокая коррумпированность? Касательно Евразийского союза и возможной роли «младшего брата». Конечно, потенциалы России и Казахстана сильно отличаются. Но это не значит, что нам уже уготована роль второго плана. Здесь много зависит от нас, как мы подготовились к условиям конкуренции в рамках Евразийского союза, как мы защитили нашего производителя, как нашим предпринимателям придется работать в общем евразийском рынке. Как говорится дружба дружбой, а приоритет собственных национальных должен быть всегда на первом месте. Мы не только должны иметь свои ниши в общем евразийском рынке, но должны их развивать и расширять. Одним словом, Евразийский союз потребует от нас еще большей мобилизации сил. Времени на какую-то временную передышку уже нет. Самая действующая и отвечающая нашим интересам международной организацией является ШОС. Казахстан в нем достаточно активен. В рамках ШОС идет тесное сотрудничество по многим направлениям, мы вместе боремся против потенциальных угроз. В экономическом плане, как уже отметил, мы должны также широко использовать наш транзитный потенциал между Китаем и Европой.
- По мнению некоторых экспертов, Казахстан давно мечтает о лидерстве в Центральной Азии.
- Не надо стараться быть главным. Тем более в этом деле другие страны придерживаются другого мнения. Надо просто развивать во всех отношениях свою страну. Когда добьемся успехов, тогда другие страны будут считать нас главными в регионе ЦА.
- Согласны ли вы с тем, что идея о тюркской интеграции давно превратилась в популизм, и звучит на встречах лидеров тюркоязычных стран только ради поддержания дипломатических отношений?
- Раньше единственной тюркской страной была Турция, а сейчас это целый тюркский мир. Его, например, можно сравнить с арабским миром, у которых есть Лига арабских стран. В России есть тюркоязычные субъекты федерации. Поэтому мы, конечно, должны развивать всестороннее сотрудничество с близкими нам по языку и культуре странами и народами. Но с другой стороны, общность языка и культуры это одно, отношения между странами определяется уровнем политического и экономического сотрудничества. Не всегда наши интересы по каким-то проблемам совпадают. Поэтому еще рано говорить о тюркской интеграции. Но, тем не менее, имеется огромный потенциал для этого.
- Кстати, в свое время наша страна заявляла, что она в будущем станет центром тюркоязычного мира...
- Любая попытка Казахстана стать центром для других тюркоязычных стран, вызовет обратную реакцию этих стран. Нам этого не надо, надо заниматься собственной страной без попыток быть круче других.
- Последний вопрос. Существует ли в казахстанской дипломатии фобии? Если да, то связаны ли они с влиянием России и Китая.
- Никакой фобии в казахстанской дипломатии не существует. Международные отношения нельзя рассматривать упрощенно или по принципу: или с этими, или с другими. В международных отношениях исходят исключительно из собственных национальных интересов. Уровень наших отношений с Россией и Китаем отвечает нашим национальным интересам. Главное, чтобы мы не стали местом столкновения интересов внешних влиятельных игроков, что сейчас наблюдается в Украине. Но если не будем решать собственные проблемы, то за нас попытаются их решить внешние силы, которые будут исходить из собственных геополитических интересов. В международных отношениях не существуют понятие морали и справедливости. В международных отношениях один принцип – собственные национальные интересы. У мировых держав эти интересы могут быть везде.
- Спасибо за честные ответы!