Китайцы говорят, что просто сидя у реки и созерцая воду, можно дождаться времени, когда мимо тебя проплывет труп твоего врага.
Китайцы недоговаривают.
Для того чтобы мимо тебя проплыл именно труп твоего врага, а не какая-нибудь фигня, нужно сначала найти правильную реку. Чтобы, проплывая мимо тебя, труп твоего врага не запустил тебе чем-нибудь в лоб, желательно выбрать на берегу правильное место. Можно и поискать других ожидающих на берегу и договориться с ними на тот случай, если по реке проплывет не труп твоего врага, а атомный крейсер «Петр Великий» с живым и здоровым врагом на борту.
Сказанное выше как нельзя лучше описывает ведение гражданского процесса в казахстанском суде. Три главных качества, которые требуются для этого – терпение, подготовка и знание местности.
Как уже отмечалось в предыдущей заметке, голливудские фильмы о юристах показывают победу в судебном процессе как абсолютную точку над всеми i. Белозубые юристы с хорошим загаром и их помощницы в обтягивающих юбках бросаются друг другу в объятия, а злодеи с кривыми мордами прячутся на задних сиденьях роскошных автомобилей.
В действительности же любой крупный гражданский спор напоминает долгую шахматную партию. Цель этой партии – не разгромить противника наголову, а поставить его в такие условия, когда продолжать судиться ему будет менее выгодно, чем подписать мировое соглашение. Для того чтобы добиться этой цели, стороны используют целый арсенал приемов, дозволенных правилами гражданского процесса, включая:
- Материальные иски;
- Нематериальные иски (вещь замечательная в первую очередь тем, что не нужно платить государственную пошлину в 3% от суммы иска, которая иногда выливается в очень приличную сумму);
- Обеспечительные меры всех мастей (аресты счетов и собственности, запреты осуществлять те или иные действия и т.п.), а также действие, известное как «мера на меру», то есть обеспечительная мера, позволяющая остановить действие меры, наложенной оппонентом;
- Действия внесудебного характера (подключение прокуратуры, финансовой полиции и прочих доблестных служителей правопорядка);
- Подключение общественности и СМИ;
- Искусственное самововлечение в процедуру реабилитации или банкротства (еще одна замечательная штука, позволяющая не платить 3% в бюджет даже при подаче материального иска, и заваливать оппонентов исками до посинения);
- Сочетание гражданского и уголовного процесса;
- И многое, многое, многое другое.
Действуя строго в официальных рамках, но понимая логику процесса и имея соответствующий опыт, можно так капитально осложнить оппоненту жизнь, что для него дешевле будет примириться, нежели продолжать в том же духе.
Это часто удивляет молодых юристов, пришедших в профессию с горящими глазами. Им трудно понять, когда после многих месяцев мозговых штурмов, бессонных ночей, многостраничных исков, очередей в судах и командировок вдруг поступает команда все прекратить и подписать мировое. Трудно бывает признать, что это и была цель всей партии, а все остальное, все самые славные победы и самые обидные поражения – лишь небольшие элементы общего паззла. И только намного позже они начинают понимать, что подняться над деталями и спланировать этот паззл – высший класс юридической работы, и способны на это очень немногие.
Замечу в качестве лирического отступления, что все-таки портит нашу молодежь бездумное подражание Западу. Хочется им в светлых офисах пить кофе из «Старбакса», а не сидеть в феврале в промокших ботинках в районном суде между благоухающей перегаром парой, которая пришла разводиться. Хочется по чистым улицам ходить, а не по каше из снега и грязи, а девушкам так даже иногда хочется носить кружевное белье, и чтобы никто в это интимное дело без разрешения не лез.
Но эта варламовщина у нас тут не пройдет. Мы сейчас с вами все это гнилое мышление решительно заклеймим позором, и пойдем дальше.
Поэтому на практике победа в суде – это редко повод выпить (тем более что в рамках крупного процесса можно выиграть и пять, и десять исков). Вместо этого, скорее всего, будет скучное мировое соглашение, которое юристы сторон разрабатывают неделями за редбуллом и пиццей. Которое крайне редко удовлетворяет обе стороны, и которое потом крайне редко на 100% исполняется, тем более что капитаны казахстанского бизнеса часто меняют свои решения по шесть раз на дню.
А теперь о самом важном. Помните, в прошлый раз мы с вами подробно обсудили, куда именно могут пойти жаждущие справедливости люди в нашей стране? (ответ «на три буквы» будет рассматриваться как провокация), и пришли к выводу, что казахстанский суд, при всех своих недостатках, один из самых рабочих вариантов? Так вот – это бывает не всегда.
Есть у казахстанского суда один сильный недостаток. Он настолько явный, что о нем говорить даже как-то не очень удобно. Казахстанский суд, к сожалению, часто подозревают в коррумпированности. Помимо общих неудобств, возникающих из этого подозрения, есть и одно частное, общественности не очень известное, но для нашей тематики очень и очень важное. Состоит оно в том, что обвинений в коррумпированности часто опасаются сами судьи. В условиях, когда люди не очень доверяют системе в целом, сама себе система тоже не очень доверяет.
Представим себе ситуацию, когда возникает спор между частной компанией и государственным органом (или квазигосударственной структурой, вроде «Самрук-Казына»). На одной стороне у нас есть финансовый интерес конкретного лица, а на другой стороне обезличенный финансовый интерес государства. В этом случае даже самый кристально честный и справедливый судья, выносящий решение в пользу частной компании даже по абсолютно железобетонным основаниям, будет подозреваться в чрезмерной любви к борзым щенкам.
Какой из этого вывод? Очень простой. Судитесь против государства – идите в арбитраж, если это возможно, будет несколько проще. Если вы сами тем или иным образом олицетворяете государство – идите в местный суд. Если вы частная компания, и судитесь против другой частной компании – идите в местный суд, но при этом думайте креативно.
И да будет вам счастье, несмотря на все девальвации. И не такое видали.