Пришел сегодня в семь вечера. А я занята. Строчу себе эссе про город Санкт-Петербург. Говорю ему "дай мне минут десять, закончу вот с делами, покормлю тебя". "Хорошо, - говорит, - заканчивай только поскорее". Сел возле меня. Смотрит, как мои пальцы летают над клавишами и с приятным таким легким щелчком опускаются на них. Я пишу, пишу, а сама краем глаза на него поглядываю. День у него явно был тяжелый. Тело грузное такое, будто свинцом налитое, движения медленные, взгляд усталый. Но ждет терпеливо. Видимо, любит. Эссе написано. Иду в кухню. Есть нечего. "Яичницу-то будешь", - спрашиваю. "Омлет, - говорит, - буду". Ну, омлет, так омлет. Соль забыла. А он все равно съел. Ни кетчупа, ни сметаны, ни специй, ничего. Как он меня терпит только? Ах, да, точно - это же любовь, та, которая зла. Он меня даже поцеловал за это пресное блюдо. И преданность такая в глазах там его зеленых. Хотелось бы написать изумрудных. Ан не изумрудные у него глаза. Но это ничего, я все равно его люблю сильной любовью. Глаза его такого дурацкого выцветшего желто-зеленого цвета тоже люблю.
P.S. Он мой кот. Боги, заберите от меня Paris-Guide Виктора Гюго. Иначе я буду петь оды своей зубной щетке. Чертовы французские романисты, а.
