Не герой-любовник - совсем не красавец, ростом ниже маленькой женщины, хромой инвалид, Гердт тем не менее получил всё сполна. И в профессии, и в личной жизни.
Говорят, у него было пять браков с разной степенью официальности, сам он отмечал только два: довоенный, с рождением сына. И выросший из короткого служебного романа
- с арабистом Татьяной Правдиной, дочь которой Гердт без долгих раздумий записал на себя. Татьяне он просто не оставил выбора. Но ведь и она разглядела в нем Судьбу. Сразу.
Спустя годы Татьяна Александровна призналась:
«Любовь - талант, который даётся лишь небольшому количеству людей… В нём было чрезвычайно мощное мужицкое начало - то, что называется «сексапил», и устоять дамы могли с трудом. Мне нередко говорили: «Какой замечательный у вас муж!». На что я отвечала: «Я вас понимаю…» Достаточно было нескольких минут общения или хотя бы присутствия рядом с этим человеком, чтобы стало понятно: таких, как Гердт, мало.
И не потому, что великий артист (с образованием ФЗУ),
замечательный муж, хороший друг, франт. Главным качеством, которое отмечали в Гердте все, кто его знал, была совестливость. Такое забытое понятие, редкое в эпоху мессенджеров, интернет-неграмотности, необязательности… Судьба уберегла Зиновия Ефимовича, не дав ему пожить в «эту пору прекрасную». Он бы не смог к ней привыкнуть.
Однажды на телестудии случилась неприятная история. Автор передачи пришёл к артисту поплакаться в жилетку. Гердт стал успокаивать: «Ну что вы, они не посмеют применить к вам репрессии. Не решатся…».
«Почему же?» - недоумевал коллега. «Как почему? Им же потом руки никто не подаст».
В словах артиста не было ни грамма иронии. Он действительно считал, что угроза неподачи руки может кого-то остановить от совершения подлости. Всегда боролся за справедливость. Хоть и не всегда успешно.
В детстве Зяма хотел быть лодочником. Но получил профессию электрика. А прославился как актёр. Признавая, что его все и всегда узнают, он как будто не замечал собственной популярности, страшно стеснялся, когда кто-то из уважаемых им людей говорил комплименты. Для других он мог достать всё что угодно. А сам с женой и дочкой долго мыкался по углам, не имея своей квартиры.
На закате жизни Зиновий Ефимович сказал кому-то:
«Мало сделал». И сомневался, правильно ли когда-то выбрал профессию. Это не было лукавством, наигранностью. Больше всего на свете он любил читать стихи. Знал тысячи наизусть. Пушкина, Блока, Самойлова, Пастернака. Однажды чуть не подрался со Швейцером: «Ноги моей больше не будет в этом доме! Тут путают Блока с Пастернаком!».
Он всегда старался говорить правильно, исправляя чужие ошибки. «Чем бы я хотел по-настоящему заниматься, так это рассказывать людям о русской поэзии… Моё хобби - русский язык, родная речь. Моя библиотека в основном состоит из стихов и русских словарей. Словари - любимейшее чтение. Хватило на целую жизнь».
Последние шесть лет артист тяжело болел. Жена и дочь скрыли от него смертельный диагноз, вели себя, как прежде. И он не подвёл их - продолжал много работать, водил машину без специальных приспособлений. И только в конце жизни пересел на инвалидную коляску, уже не в силах передвигаться. Предчувствуя скорый конец, друзьям Зиновий Ефимович сказал: «Умирать не страшно. Просто хочется, чтобы всё у нас было хорошо и вы остались жить в нормальной, благополучной стране». А Татьяну, с которой прожил 36 лет, пожалел: «Как тебе будет без меня плохо, моя девочка!»
21 сентября 1996 года Гердт собрал друзей на творческий вечер. Чтобы попрощаться. Зал стоя провожал великого артиста, многие не скрывали слез. А он, едва зайдя за кулисы, рухнул на руки Татьяны. Но в октябре ещё снимался в «Чай-клубе». Со страшными болями, которые уже нельзя было ничем снять.
Перед камерой сидел Артист, которого принесли на руках. Он шутил, много импровизировал. Но когда камеру выключили, снова превратился в больного человека. «Ты только что был таким энергичным!» - удивилась жена. «Когда старая цирковая лошадь слышит фанфары, она встаёт на дыбы. Это кураж».
Через месяц Зиновия Гердта не стало…