Повторите несколько раз на разные лады: «Жан-Поль Бельмондо», «Жан-Поль Бельмондо», «Жан-Поль Бельмондо». В этом звонком имени слышен и вой сирены, и любовные шептания, и бравурный скрежет оружия. Мало кому удается быть таким разным, каким удавалось быть Бельмондо.
Ему одинаково бесподобно шел смокинг с галстуком-бабочкой и короткая кожаная куртка, потрепанный пиджак и строгий деловой костюм. Самые красивые актрисы и модели влюблялись в него разного — в зависимости от того, какой тип мужчины они предпочитали. Он был сразу всем.
Как же любят повторять, что, дескать, Бельмондо был некрасив. Знаете, всем бы быть такими некрасивыми. Просто степень его обаяния была такова, что приходилось ее словно гасить этим «но» — «некрасив, но…» Любят вспоминать слова, сказанные юному Бельмондо его первым педагогом по актерскому мастерству, — «С такой бандитской рожей тебе нельзя на сцене обнимать женщин». Интересно, что потом говорил тот педагог, когда узнавал, как за его учеником бегали первые красавицы мирового кино? Что режиссеры выстраиваются в очередь, чтобы заполучить вот этого, как-его-там — ну в общем, этого некрасивого? И как «некрасивый» Жан-Поль менял красавиц чаще, чем режиссеров? Кстати, про Алена Делона, красавца из красавцев, тоже любили посудачить с этим самым «но» — «Он невозможный красавец, но при этом такой обаятельный». Словом, красив/некрасив — никакой роли это не играет. Все равно злые языки не простят обаяния и стальной харизмы.
Кстати, Делон — один из стариннейших друзей Бельмондо. В 1958 году они впервые встретились на съемочной площадке — дебютант Делон и уже чуточку заматеревший в актерском деле Бельмондо. Ну как же — он ведь уже сыграл роль в фильме «Мольер». Правда, всю роль вырезали, да, и что с того. Бельмондо посматривал на новичка Делона чуть свысока, сначала опекал его, а потом сдружились на всю жизнь. Десять лет назад Бельмондо чествовали на Каннском фестивале, это было уже после инсульта, Жан-Поль не мог говорить и еле шел, но взгляды, которыми они обменивались с Делоном, приветствовавшим его на сцене, были так трогательно многозначительны и понимающи, что зал плакал.
Золотой мальчик из интеллигентной семьи, бунтарь и мятежная душа, Бельмондо больше всего на свете любил идти против течения и даже против себя самого, «зарываться», как говорили про него взрослые. Родители прочили ему художественную стезю — отец был известным скульптором, мать — художницей, они без конца водили мальчика в театр, но дух противоречия кинул парня в боксеры. Потом тот же дух противоречия передумал, как и полагается духу противоречия, и толкнул юношу в актерское дело. Неужели можно сейчас представить себе, что Бельмондо считался безнадежным студентом — бесталанным, ленивым, лишенным обаяния? Ну ха-ха-ха, что тут еще скажешь…
Жан-Люк Годар первым разглядел в Бельмондо то, чем тот сразу прославится, — буйную мятежную душу и обаяние хулигана. Этот было то, что в тот момент требовал притормозивший кинематограф. Именно Годар с Бельмондо вспенили «новую волну» — фильм «На последнем дыхании» с 26-летним Жан-Полем в роли хулигана, презирающего любую мораль, Мишеля Пуакара, человека с распахнутой душой и неясными желаниями, резко открыли дверь в новую эпоху кинематографа. В ней молодой, еще никому не известный актер стал символом нового дыхания, новых надежд, новых ветров.
Потом он всю жизнь будет символом чего-то — такая уж доля выпала «безнадежному» студенту театральной школы. Бельмондо будет секс-символом, символом мужественности, символом благородства, символом победы. Непростая доля…
Что греха таить — ему нравилось. Актерское тщеславие — штука требовательная, жестокая. Попробуй увернись. Бельмондо не только не уворачивался, но сам бежал ему навстречу с распростертыми объятиями. Не хотел ждать интересных ролей, да и не верил, что настоящее, «высокое» искусство в лице Годара сотоварищи потянет его и дальше за собой. После успеха «На последнем дыхании» Жан-Поля стали рвать на части. Приглашения сыпались одно за другим, а он и не особо капризничал — соглашался почти на все. Работал как проклятый, но в «высокое» искусство уже не вернулся. Да его и нечасто звали, надо сказать. Годар пригласил Бельмондо еще один раз — на главную роль в «Безумном Пьеро», потом он снялся у Клода Шаброля («Доктор Пополь»), Франсуа Трюффо («Сирена с «Миссисипи»), Алена Рене («Стависки»), а вскоре и вовсе ушел в коммерческое кино.
А Бельмондо так быстро и крепко сколотил новый имидж — авантюриста, героя, любимца и любителя женщин, победителя, — что обратной дороги уже не было.
«Бебель» называли Жан-Поля во Франции — «Баловень судьбы». Так назывался фильм Клода Лелуша, в котором главную роль исполнил Бельмондо. Бебель. Какое нежное имя. Франция умеет лелеять своих кумиров.
А к 60 годам умный Бельмондо решил остановиться, остепениться. «Не хочу быть летающим дедушкой французского кино. Я устал от преступников и полицейских», — сказал он в одном из интервью. И резко перестал сниматься в боевиках. Продал права на свои фильмы телевидению, основал на эти деньги собственную кинокомпанию, вернулся в театр, где сыграл десяток серьезных ролей, словно забыв о поклонниках, ждавших от него совсем другого. Зрителям хотелось нового «Профессионала», «Великолепного», «Неисправимого», «Аса из асов», а он спрятался от всех и появлялся только на сцене.
Потом случился тяжелый инсульт. Сначала не верили, что выживет. Когда выжил — не верили, что встанет. Когда встал — не верили, что будет работать. А он не только еще снялся в кино, но умудрился в четвертый раз стать отцом.
Он давно уже не снимался, у молодых появились свои кумиры, а тут еще уход из коммерческого кино. Стали слегка забывать, хотя в театре он срывал и срывал овации. Он был любимцем Франции, настоящим Бебелем, а любимцы не умирают — они уходят, чтобы стать легендой.