Изобретателю саксофона Адольфу Саксу всю жизнь не везло. У его родителей было шесть мальчиков и пять девочек. Семеро из них умерли в раннем возрасте. Сам Адольф уцелел чудом. Едва научившись ходить, он упал с третьего этажа и ударился головой о каменную мостовую, надолго потеряв сознание, так что его посчитали погибшим; в три года выпил чашку разбавленной серной кислоты, потом проглотил булавку.
Он был ребенком непоседливым и любопытным, приключениям не было конца: сильный ожог от порохового взрыва, травма от раскаленной чугунной сковородки, сотрясение мозга от удара булыжником. Он тонул в реке и был спасен в самый последний момент, трижды был отравлен ядовитыми испарениями от лакированных изделий, которые почему-то сушили в детской комнате. Все были уверены, что ему не выжить. Соседи называли его маленьким призраком.
Если вам доведется увидеть антикварный кларнет того времени, обратите внимание — инструмент незатейливый, деревянная трубка с отверстиями и парой клапанов. Для того чтобы сыграть полутон, музыканту приходилось открывать или закрывать отверстие наполовину. Это требовало немалой сноровки, и было предметом гордости оркестровых профессионалов.
И вот шестнадцатилетний юноша решил, что он может усовершенствовать инструмент, на котором играло несколько поколений.
Адольфу Саксу предстояло придумать механизм, позволявший удобно и быстро играть весь хроматический звукоряд, отлить все его части в металле с высокой точностью, создать систему пружин и креплений.
На эту работу ушло четыре года, результатом стал совершенно новый кларнет с двадцатью четырьмя клапанами. Вернее, не один кларнет, а несколько его разновидностей. Особенно поражал воображение самый большой инструмент этого семейства — бас-кларнет. Хабенек, дирижер оркестра Парижской оперы, был в таком восторге от новой модели, что назвал старые кларнеты «варварскими инструментами». Для традиционалистов это было очень обидно.
Солист «Королевской гармонии» в Брюсселе воспринял появление нового кларнета как личное оскорбление и наотрез отказался на нем играть. «Чего хорошего можно ожидать от этого жалкого подмастерья Сакса?» — заявил он.
Молодой Адольф вызвал обидчика на музыкальную дуэль: «Вы играйте на вашем кларнете, а я на своем». По Брюсселю пронесся слух, посмотреть и послушать собралось четыре тысячи человек. Триумф Адольфа Сакса был столь убедительным, публика так горячо аплодировала ему, что капельмейстер тут же предложил ему стать солистом.
Появление виртуоза, а также новые возможности, которые давал кларнет Сакса, вдохновили на сочинение для него особо виртуозных партий. Когда, по прошествии некоторого времени, Сакс покинул «Королевскую гармонию», произведения эти сняли с репертуара, поскольку технически никто их не мог исполнять.
Адольф Сакс тем временем продолжал творить, выдумывать, пробовать. Рефлектор звука, новый двойной бас-кларнет, процесс настройки фортепиано, оставшийся его секретом, паровой орган, который было «слышно на весь район», — вот неполный перечень того, что вышло тогда из его мастерских. Слава Сакса распространилась за пределы родной Бельгии, стали поступать предложения из-за границы — из Лондона, Санкт-Петербурга, но Адольф Сакс их не принимал.
На Брюссельской выставке 1840 года Адольф Сакс представил девять новых изобретений, работал не покладая рук. Он хотел признания. Признания его несомненного новаторства, заслуг в революции, которую он произвел в инструментальной музыке. Почти ни у кого не было сомнения, что он получит золотую медаль, это было вынуждено признать даже жюри, которое присудило Адольфу Саксу золотую медаль выставки, но одновременно отказало ему, заявив, что он «слишком молод» и что ему придется довольствоваться вызолоченной медалью из бронзы.
Адольф был взбешен. «Если они считают меня слишком молодым для золотой медали, то я считаю себя слишком старым для позолоченной», — заявил он.
После показа новых кларнетов началась работа над первым саксофоном. Она велась в большой тайне, чтобы не украли идею, а первый инструмент, посланный на выставку 1841 года, Адольф Сакс демонстрировал из-за занавеса, никому его не показывая.
После истории с медалью удушливость и провинциальность бельгийской жизни показались Адольфу невыносимыми, он принял решение ехать в Париж, куда отправился полный планов и идей. В кармане было почти пусто, 30 франков на пропитание и мелкие расходы. В Париже он снял себе мастерскую на рю Сен-Жорж, в которой и поселился. Деньги на предприятие занял у знакомого музыканта.
В июне 1842 года через композитора Халеви Адольф Сакс познакомился с Гектором Берлиозом. Берлиоз регулярно печатался в «Journal des Debats», считался лицом влиятельным и авторитетным. В общении был капризным, непредсказуемым, предпочитал слушать, но не говорить.
Адольф Сакс с жаром в течение нескольких часов излагал свои идеи композитору, объяснял технические подробности изобретения, планы по изготовлению. Берлиоз слушал молча и только в конце сказал собеседнику: «Завтра вы узнаете мое мнение о вашей работе и достижениях».
12 июня 1842 года Адольфа Сакса ждал сюрприз: в пространной статье Берлиоз не поскупился на восторженные эпитеты. Многие французские, а главное — бельгийские журналы перепечатали потом эту статью.
«По-моему, основное достоинство нового инструмента — писал Берлиоз, — в разнообразной прелести его акцента, порой серьезного, спокойного, порой страстного, мечтательного и меланхолического, а порой неясного, как слабое отражение уже отзвучавшего эха, похожего на смутную жалобу ветра в кронах деревьев, скажу даже — на мистические вибрации колокола, по которому ударили уже давным-давно. Не существует другого известного мне инструмента, который бы обладал таким странным резонансом, живущим на грани тишины».
Щедрая хвала Берлиоза открыла Адольфу Саксу дорогу. Его принимали в модных салонах, он встречался с композиторами, играл перед великими и знаменитыми, принимал гостей в своих мастерских. Он стал известен и, как это нередко бывает, расплачивался за успех. Всю жизнь его преследовала ненависть завистников и враждебная несправедливость.
За пять месяцев до получения патента Сакс проиграл в суде дело — его обвинили в «мошенничестве и фальсификации». Сохранилось решение суда, в котором говорится, что «музыкальный инструмент под названием саксофон не существует и не может существовать».
Патент на новое семейство инструментов был выдан 21 марта 1846 года. Сакс умышленно задержал получение патента на год, наивно и пылко заявив всем врагам и завистникам, плагиаторам и конкурентам: «Я откладываю регистрацию на целый год, посмотрим, найдется ли к тому времени мастер, который изготовит настоящий саксофон!»
Мастера такого не нашлось, Сакс должен был бы торжествовать, но этого не получалось. Неприятели сбивались в группы, собирались в клубы. Саксу вредили с ожесточенным упоением: сманивали его мастеров высокой платой, не позволяли музыкантам пользоваться инструментами Сакса, о нем писали уничижительные статьи, рисовали обидные карикатуры.
На экспортных саксофонах нередко стачивали клеймо, слегка переделывали и продавали их под другой маркой. Более того, поддельные инструменты выдавали за оригиналы, а продукцию Сакса объявляли подделкой и подавали на него в суд на изъятие патента.
Адольф Сакс постоянно судился, выигрывая все процессы, но судебные издержки росли, а компенсацию потерпевшая сторона платила долго и неохотно. В результате образовалась финансовая дыра, которую нечем было заткнуть.
Сакс становился банкротом в 1852, 1873 и 1877 годах — и это при том, что в его мастерских работало почти сто человек, которые за 17 лет, с 1843 по 1860 год, изготовили 20 тысяч саксофонов.
Умер Сакс в 1894 году. Не дожив всего несколько лет до джаза.