Жить на одну зарплату, даже если она превышает $10 млн в год, не в чести у лучших спортсменов мира. Александр Овечкин (№3 в рейтинге самых высокооплачиваемых звезд спорта и шоу-бизнеса по версии Forbes в 2019 году) увеличивает свой доход не только благодаря рекламным контрактам. В интервью Forbes Life спортсмен рассказал, как инвестировать с умом
В 2005 году Александр Овечкин F 3, выбранный на драфте NHL под первым номером, подписал контракт новичка с «Вашингтон Кэпиталз». Будущей звезде тогда предложили максимально возможный гонорар — почти $4 млн в год. Еще через три года Александр подписывает новое соглашение — рекордный на тот момент контракт на $124 млн — по $9 млн в первые шесть сезонов и по $10 млн в семи последующих. Вскоре после этого он встречает маркетингового агента Дэвида Абрутина, который делает из имени Овечкина бренд, позволяющий зарабатывать на рекламе до $5 млн в год. В 2017 году Абрутин, входящий в совет директоров сети пиццерий Papa John’s, советует Александру стать бренд-амбассадором сети, а затем и инвестировать в нее. И спортсмен последовал его совету.
В недавнем рейтинге звезд шоу-бизнеса и спорта от Forbes вы заняли третье место, уступив Хабибу Нурмагомедову и Ольге Бузовой, тогда как в прошлом году вы были первым. Для вас это что-то значит?
Я вообще не очень слежу за этими рейтингами, узнаю о них, когда кто-то поздравляет. Хотя ваш рейтинг, конечно, важный. С Хабибом и Ольгой я давно знаком, очень рад за них.
Вы самый коммерчески успешный российский хоккеист: рекламные контракты приносят вам $4,5 млн в год. Кто занимается их заключением? Как вы решаете, с какими брендами сотрудничать?
Дэвид Абрутин — мой человек для таких вопросов. Я ему всецело доверяю. Он приходит ко мне с предложениями, и мы совместно принимаем решения.
Также вы много инвестируете. Сами принимаете решения, куда вкладывать деньги?
У меня есть финансовый консультант, с которым я постоянно на связи, как минимум раз в неделю созваниваемся. Он предлагает какие-то выгодные, по его мнению, варианты вложений, мои адвокаты обязательно проверяют все документы, а я оцениваю и решаю, готов ли инвестировать, или нет. Для меня важен срок получения дивидендов.
Чуть ли не самая крупная ваша инвестиция — в сеть пиццерий Papa John's. Как у вас сложились эти отношения?
Начиналось все с маркетинга — я снялся в рекламе Papa John's в США. Так я познакомился с брендом. Обратил внимание, что он растет, развивается. Не стыдно, в общем, вложиться в такое дело. Рекламный контракт и инвестиции — это параллельные истории, сделки не пересекаются. Пиццу я люблю — мы в «Вашингтоне» едим ее постоянно, заказываем и в раздевалку, и на ужинах. В сентябре в России выйдет моя фирменная — узнаете, что мне нравится.
Диетолог вам не запрещает есть пиццу?
У меня его нет.
У вас нет агента в привычном понимании — ваши дела давно ведут родители. С какими сложностями они столкнулись в США?
У некоторых спортсменов бывают сложные отношения с родителями, но это не мой случай. Они для меня самые близкие люди, я им всецело доверяю. В любом случае, все окончательные решения всегда принимаю я.
В 2008 году вы стали первым в НХЛ игроком с контрактом на сумму, превышающую $100 млн. Но в последние годы потолок зарплат подрос, как и доходы хоккеистов. Не жалеете, что тогда подписали соглашение на 13 лет, а не, к примеру, на восемь?
Я, если честно, не жалуюсь на судьбу и на контракт тоже не жалуюсь. Да и денег мне хватает. Мне удалось заключить тот контакт без агента, не забывайте.
Эти деньги изменили вас?
Нет, никак. Я все тот же человек, что и в 2008 году.
Вы говорили, что большие деньги налагают на вас обязанность делиться с нуждающимися. Но всем же помочь нельзя.
Всем — нет, но кому-то можно. Есть детские дома, фонды, с которыми я сотрудничаю, – и в России, и в Америке.
Вы поддерживаете и детский хоккей, перечисляете деньги школам, организовали турнир «Кубок Александра Овечкина».
Это важное дело, нужно заботиться о смене. Сложно, конечно, делать это из США, но, когда есть возможность — помогаю.
У вас осталось всего два года по контракту. Нет-нет, но думаете о будущем?
Рано еще об этом говорить. Останусь я в Вашингтоне или нет — покажет время, рассмотрю все варианты.
В прошлом году вы выиграли Кубок Стэнли, и этот сезон – первый в статусе его обладателя. Были ли проблемы с мотивацией?
Наоборот, мотивация только выросла. Хочется вновь испытать эмоции от победы, ощутить эйфорию болельщиков, родных и близких. К сожалению, в этом году повторить успех не удалось — слишком много травм ведущих игроков было в конце сезона.
Смена тренера не сказалась на результате?
Не думаю. Тодд Реерден долгое время был ассистентом Барри Тротца, он хорошо знает ребят и систему, и мы его хорошо знаем.
В этом году вообще было много неожиданных результатов. Они вас удивили?
Нет, нисколько. Плей-офф всегда непредсказуем.
Вы как победители Кубка ходили в Белый дом на встречу с Трампом, а вот баскетбольный и бейсбольный чемпионы отказались. У вас были сомнения?
Лично у меня — нет. В Capitals каждый сам решал, принимать ли приглашение. У меня проблем с этим не было. Прием прошел шикарно, Трамп был очень позитивен и весел. Я доволен, что смог побывать в Белом доме.
Сезон для вас завершался чемпионатом мира. Не было мысли пропустить его, чтобы лучше восстановиться?
Если я здоров, зачем отказываться от приезда в сборную? Я должен быть готов физически вплоть до финала Кубка Стэнли, так что, если вылетаем раньше, почему не сыграть на чемпионате мира? Я же профессионал. Жаль, что не получилось выиграть — в полуфинале с финнами игра шла до гола, но его забросили не мы.
Что вы делали после чемпионата?
Съездил в отпуск — я же не робот, мне тоже нужно отдыхать. Сейчас уже тренируюсь дважды в день самостоятельно. К тренировкам в клубе приступаю в конце августа.