Дроиды, капюшон Люка Скайуокера, феминизм и Михаил Калатозов — накануне голливудской премьеры «Последних джедаев» Ксения Прилепская отправилась в Лос-Анджелес, чтобы поговорить для Storia с режиссёром восьмого эпизода «Звёздных войн» Райаном Джонсоном.
— Можно, я вас сфотографирую, прежде чем мы начнём?
— Давайте!
Сегодня я фотографирую всех, кто берёт у меня интервью. Я знаю, что если тебе нравится давать интервью, то это некруто. Но мне, в общем, нравится. Приятно поговорить с людьми о «Звёздных войнах».
— Как вы узнали, что компания «Дисней» выбрала выбрала вас в качестве режиссёра «Последнего Джедая»? И почему они выбрали именно вас?
— До сих пор понятия не имею почему! Могу только сказать как. Мы с Кэти Кеннеди (президент Lucasfilm, бренд-менеджер франшизы «Звёздные войны», продюсер «Звёздных войн: пробуждения силы» — Storia) раньше регулярно встречались. И вот как-то она меня приглашает. Я думал, будет обычный разговор: «Чем занимаешься?», вот это вот всё. А она закрывает за мной дверь и говорит: «Джей Джей (Абрамс — Storia) собирается снять “Пробуждение силы”. Тебе было бы интересно снять “Эпизод 8”?» И тут я... У меня мозг расплавился и вытек через ноздри. Я вообще ничего такого не ожидал. Я спросил, можно ли мне подумать (смеётся).
— Неужели?
— Да. Она удивилась (смеётся), и говорит такая: «Ммм, и сколько времени тебе нужно, как ты думаешь?»
— Вам нужно было время, чтобы собрать мозги?
— Ну да, и засунуть их обратно в нос. Так что я ушёл и дал себе немного времени, потому что «Звёздные войны» очень много для меня значат. Я хотел быть уверен, что смогу запрыгнуть на этот поезд. Я не знал, получится ли у меня, но решил, что это неважно, потому что просто быть в «Звёздных войнах» — уже счастье.
— И как вы сами думаете, у вас получилось?
— Понятия не имею (смеётся). Я знаю, что, пока я снимал фильм, это было лучшее время моей жизни. Я так скажу: даже если я совсем облажался, фильм ужасный и мне придётся уйти после него на пенсию, сбежать в изгнание и никогда больше не работать — оно того стоило. (смеётся).
— А что было труднее всего?
— Понять Люка Скайуокера и что у него в голове — вот это было прямо трудно. В конце «Пробуждения Силы» есть этот драматический момент, когда он снимает капюшон, но ты вообще не знаешь, что у него в голове происходит. Он знает, что его друзья ведут борьбу за добро, а он живёт где-то на острове. Он сам себя отправил в изгнание. Почему? Я знаю, что он не трус, он — ну, он же Люк Скайуокер. Должна быть причина. Когда я нашёл какое-то объяснение, которое меня устроило, — ну тогда уж всё начало вставать на свои места.
— А что во вселенной «Звёздных войн» вас вдохновляло, когда вы работали над этим эпизодом?
— Довольно трудно было не смотреть в сторону фильма «Империя наносит ответный удар». Это же тоже средняя глава. С визуальной точки зрения она кажется мне самой красивой, и там много моментов, за которые я люблю «Звёздные войны». Но, говоря по правде, больше всего на меня повлияло «Пробуждение силы», потому что мы как раз продолжали эту историю. Те же герои, но также и тон, который задало это кино. Вот это вот настроение «ура, мы отправляемся в приключение с друзьями», которое у Джей Джея так хорошо получается. Я хотел продолжить это прямой линией, в том же духе.
— Как вы справлялись с таким гигантским количеством актёров? Многие из них говорили, что на площадке у них было ощущение, что они снимают маленький интимный инди-фильм, а не огромную франшизу... Как вам это удалось?
— Мы просто взяли и побежали! (смеётся) Мы с продюсером Рэмом Бергманом раньше снимали только независимые фильмы. Так что по-другому мы просто не умели. Что же до актёров, вы правы: когда я увидел, как они все сидят на одном большом диване, я подумал — ого, немало у нас тут народу в этом фильме (смеётся). Во-первых, я хотел, чтобы каждый отправился в маленькое путешествие, которое бы ему понравилось. Отчасти из-за этого фильм немного длиннее, чем это полезно для «Звёздных войн». Я не хотел никого обидеть, обсчитать. А когда ты начинаешь всё расставлять по местам, особенно в монтажной, персонажи находят в фильме своё место. Кино хочет чем-то стать, а вам нужно просто выяснить, чем именно.
— В смысле героинь Джей Джей Абрамс взял такое довольно феминистическое направление. У вас же появляется ещё больше сильных героинь — не только Рэй и капитан Фасма, но и Лора Дёрн в роли вице-адмирала Амилин Холдо, Келли Мэри Трэн… Это резонирует с современным общественным климатом, этот разговор давно надо было завести, и вот наконец-то он идёт. Вы продолжите этот тренд?
— На сто процентов. Но не только для того, чтобы просто быть современным. Я люблю женских персонажей, люблю их создавать, писать о них. Я люблю актрис. Я был страшно рад возможности поработать с Лорой Дёрн. Естественно, шансу поработать с Кэрри (Фишер, исполнительница роли принцессы Лейи — Storia). А потом получить возможность открыть новый талант вроде Келли Мэри Трэн. В конце концов, хороший персонаж — это хороший персонаж, и аудитория полюбит его независимо от того, мужчина это или женщина. Но в этом фильме было что-то такое. Мне показалось правильным двигаться в эту сторону, привнести в него новых сильных женщин. Посмотрим, как отреагирует публика.
— Я в интернете нашла видео, где какой-то фанат анализирует ваши фирменные приёмы съёмки. Камера, которая следит за героем, резкие повороты камеры, наезды и переходы на крупный план, кадры с дорогой... вы используете их в «Последних Джедаях»?
— Никогда не смотрите такие ролики! (смеётся). О, погодите, кажется, я и правда часто это всё использую. Не уверен, что использовал наезд в «Звёздных войнах», но основным правилом для меня было вот что: если я хочу, чтобы это кино оказалось хорошим, я не могу притворяться, что это не я, а какой-то другой режиссёр. Нельзя всё время думать о том, как выглядели оригинальные «Звёздные войны», и просто это имитировать. Мне нужно придумать что-то, что будет возбуждать лично меня. Это означает, что я буду двигать камерой так, как я хочу. Что я буду снимать такие кадры, что у вас голова кругом пойдёт, когда вы их увидите — они должны быть визуально потрясающими для меня самого. Я разрешил себе снимать это кино так, как я бы сам его снял.
— До какой степени вы управляли жизнью дроидов — включая нового BB9E? Вы режиссируете их действия так же, как людей?
— Абсолютно! Садишься рядом с кукловодом и говоришь: «О’кей, сейчас надо, чтобы он выглядел грустным, попробуй опустить ему голову вот так» (показывает грустного дроида). Но самое интересное — это работать с чудищами, большими парнями в масках. Даже не с Чубаккой, потому что Чубакка может управлять своим ртом. С большими сложными чудищами так: там обычно есть актёр в костюме, но ещё есть кукловод с джойстиком, который управляет лицом. Так что это совместная работа и вообще другой режиссёрский стиль. Это почти как немая комедия. Фактически нужно свести всё к одному жесту, который скажет всё. Мой друг Джозеф Гордон-Льюитт дружит с этими… ну вы знаете — Слава Полунин, «Снежное Шоу». Я его много раз смотрел. В клоунаде ты выражаешь чувства при помощи больших жестов и общего выражения. Нужно найти такой же способ с чудищами и дроидами. Вот взять ВВ8 — потрясающе же, сколько эмоций можно выжать из простого шара с куполом. И всё это достигается только эмоциями, жестами и звуком. Это очень увлекательно.
— Я рада, что родилась в стране, которая так вас вдохновляет. Раз уж мы об этом заговорили, вас удивило ещё что-нибудь русское в последнее время?
— Да, я посмотрел «Неотправленное письмо» Михаила Калатозова, когда готовился к съёмкам (советская приключенческая лента 1960 года, бывшая в конкурсе Канн, но изъятая оттуда в последнюю минуту по решению режиссёра — Storia). Вы его видели? Я его посмотрел со всеми в Lucasfilm. Совершенно роскошное, восхитительное кино! Особенно на большом экране. Ты смотришь и вообще не веришь, что актёры выжили на съёмках — прямо чувствуешь, как они пробираются через эти лесные пожары. Ты чувствуешь среду, чувствуешь актёров в ней. Я хотел, чтобы все его посмотрели перед тем, как мы начнём снимать, потому что целиться нужно в это. Не просто играть на площадке среди чистеньких зелёных экранов, а по-настоящему испытывать тактильные ощущения в каждой сцене.
— А что будет дальше?
— Я пока в предвкушении другой трилогии по «Звёздным войнам», о которой мы договорились с Disney и Кэти Кеннеди. Это новая трилогия, три фильма, рассказывающих одну большую историю, вообще в другой части Галактики, может быть, в другое время. Нас ничто не ограничивает! Так что моя жизнь какое-то время будет посвящена этому.