Бейсджампер, альпинист, один из самых титулованных и известных спортсменов-экстремалов в мире Валерий Розов погиб 11 ноября. А за пару месяцев до этого появился документальный фильм «Выход» Антона Калюжного, в котором Розову отведена главная роль. Картину до сих пор показывают по городам и весям: «Выход» стоит увидеть, даже если вы не интересуетесь экстремальным спортом.
Выходами называются точки на высоте (это может быть скала, а может — и искусственное сооружение), с которых бейсджамперы совершают полёт. Или говоря обывательским языком — бросаются в пропасть навстречу смерти. Калюжный снимал «Выход» почти десять лет. Он одновременно и рассказчик, и протагонист, субъект и объект исследования не столько границ человеческих возможностей, сколько природы безумия. Ведь (будем честны сами с собой) стремление подвергнуть свою физическую оболочку опасности, регулярно идти на невероятные риски, как некоторые бегают по утрам или тягают гири, — суть психическая девиация. Или нет?
С первых кадров автор берёт исповедальный тон — вроде бы приём избитый, но здесь он очень к месту. И даже неуверенная авторская декламация становится в итоге лучшим комментарием. Калюжный не профессиональный чтец или диктор Гостелерадио — автобиографию он не стремится разыграть по нотам, зато ни в одной не фальшивит.
Кажущаяся сюжетная простота «Выхода» сначала ведёт нас по ложному следу. Вот она, история преодоления страхов и законов физики: взлёт, падение, затем снова победа. Разумеется, с потерями, но геройства без жертв не бывает. Хэппи-энд. Однако в документальном кино развязка — чистая условность. Может, камера больше и не пишет, но судьба передышек не знает, пауз не берёт. Так гибель Розова (назвать её трагической было бы пошлостью, а предсказуемой — не поднимается рука) стала, как бы цинично это ни звучало, необходимым послесловием к картине.
В фильме несколько действующих лиц разного бэкграунда, социального статуса и, главное, уровня спортивной подготовки: кто-то чемпион и рекордсмен, а кто-то просто продвинутый любитель. Как, собственно, сам автор: однажды, катаясь в горах на лыжах, Калюжный увидел, как прыгают бейсеры. И обуяло его тщеславие: «А я смогу?» Все эти мужчины и женщины сначала парят в кадре, планируют на фоне потрясающей красоты пейзажей, а в перерывах безуспешно пытаются объяснить интервьюеру (а больше себе), что же движет ими. Давняя ли это человеческая мечта летать аки птица, жажда свободы, личная гордыня или адреналин? Затем они пропадают из поля видения, навсегда. «Выходя», уходи. Был человек, а теперь крест. У каждого свой.
И не важно, что стало причиной смерти. Кто-то погиб, совершая бейскламбинг (подъём на высоту без страховки), как Розов. Кто-то утонул в рухнувшем в озеро вертолёте. У кого-то во время прыжка в вингсьюте на пути оказался другой участник «большой формации». Связующим звеном между Ириной Синицыной, Максимом Маланчуком, Глебом Вореводиным, а теперь уже и «учителем» Валерием Розовым выступает — по прихоти случая — рассказчик. Он выжил, ему и отвечать на главный вопрос: «Зачем?» Но и Калюжный не успевает объясниться.
В середине фильма происходит странная вещь. Зрителя кратко посвятили в историю бейс-движения: кто, когда, с какой высоты, пионеры бейса — французы, именно они изобрели костюм-крыло, звучат цифры, столько-то (7700) метров — нынешний рекорд. Играет бодрая музыка, в лазоревых небесах раскрываются один за другим разноцветные точки парашютов. Кажется, со скоростью гоночного болида проносятся перед камерой спортсмены, отважившиеся на проксимити — полёт в вингсьюте на небольшой высоте вдоль склона. Практически олимпийская идиллия: выше, быстрее, храбрее.
Не настораживает даже оброненная как бы невзначай фраза: «Так правила были нарушены в первый раз» (речь о том, что любой бейсер должен совершить в процессе подготовки минимум сто пятьдесят прыжков с парашютом на аэродроме, но никто этого условия не соблюдает). И вдруг автор молчит, а за него говорят альпийские спасатели и расстроенные друзья: где-то внизу неподвижное тело, вместо солнца светодиодные лампы и пиканье кардиограммы, в натренированные мышцы вкручивается «железо», Икара собирают по запчастям, в перспективе у него — не летать, а ползать на коляске по больничным коридорам. Совершенно беспардонным манером напоминают о себе правила документального кино: сам себе не режиссёр, автор из роли героя переместился в кресло наблюдателя.
«Не фартовый ты», — смеётся, заглянувший навестить ученика Розов. Время покажет, кому из двоих действительно улыбнулась удача. А пока роковой прыжок и его последствия открывают нам обратную сторону медали, начинается совсем другое кино, сплошной катарсис. Чтобы выкарабкаться, Калюжному потребуется Бог в союзниках. Выходит, что от тщеславия лечатся, когда слишком поздно — и исключительно мистическим откровением. Ещё пару минут назад супермена вела по жизни гордыня, чувство неограниченных возможностей. Теперь — батюшка Иоанн, призывающий смириться с собственным ничтожеством. Из праха в прах, далее по тексту.
Перевоплощение потрясает сильнее любых рекордов. Это неправильный финал, значит, всё было зря, охота по Станиславскому кричать: «Не верю!» — лучше глупое тщеславие, чем богомольная мораль. И поскольку в кадре true story — никаких спекуляций, Калюжный на самом деле воцерковился — зрителю остаётся данный финал принять, как должное. Человек слаб и грешен, а потому не в состоянии смотреть правде, точнее смерти в глаза, ему обязательно нужно подсластить пилюлю, дать подсказку. Валерий Розов не стал ждать, Антону Калюжному повезло меньше. Хотя с точностью говорить не может никто, да и не имеет права.
