НАЧАЛО
Не знаю, что меня подвигло на жизнеописание своего переезда в Астану. Наверное, огромный багаж накопленных переживаний, эмоций и ощущений с которыми я буду встречать четвертую весну в этом городе, к которому на первом этапе у меня было настолько стойкое отвращение, как и у многих передислоцированных алматинцев, что только негативных эмоций хватило бы на пару отдельных книг.
Интересно, но со временем палитра восприятия новой столицы стала обогащаться новыми, доселе неизведанными ощущениями, первым из которых было желание скорее вернуться из частых командировок в Алма - Ату, домой в Астану. Новые ощущения пугали своим нестандартным зарядом, поскольку в корне разрушали укрепившиеся было неприятие провинции, каким Астана все еще была на момент моего переезда. Стойкое, даже казалось выстраданное мнение, что Алма - Ата лучший город на свете, совершенно безобразным образом было разрушено примерно в четвертую или пятую поездку в родной город тоской по Астане.
Поскольку два абсолютно противоположных мнения столкнулись со всей своей категоричностью, в душе произошел серьезный раскол между казалось бы, замечательным прошлым (сюда надо в первую очередь присовокупить детство и юношество, Медео и горы, первую любовь и все такое, что дает повод пустить слезу за невозвратное) и пугающим, но одновременно манящим будущем (перспективы, новые идеи, новые люди и желание новых ощущений). Признаюсь, что душевные муки длились как-то совершенно неожиданно недолго, поскольку после здравого рассуждения, было принято логическое решение ассоциировать себя со всем новым, передовым. Благо все новое и передовое сулило значительные финансовые поступления в счет личного обогащения, определенный карьерный рост, вхождение в различные недосягаемые до того кабинеты, и главное, «мечта оккупанта», открывалась перспектива получения жилой собственности.
Естественно, в кругу близких и родных, все это горячо и всячески поддерживалось, порой выводилось даже на новые уровни, типа «все-таки для здоровья Астана лучше». Ледяная стужа первой зимы и грязь по самое-самое первой весны, вскоре были адаптированы под рассуждения о пользе здорового климата севера и надежде, что вскоре в новой столице сделают арыки. Уверенность росла, с увеличением числа единомышленников, которые сначала робко, потом все смелее и смелее, стали позиционировать (такое модное словечко политического лексикона) себя, как приверженцы новой модной тенденции проводить сначала выходные, а потом и праздники дома, в Астане. Откровенно говоря, выходные и праздники в Астане заедают своим ничегониделанием, но надо смотреть правде в глаза, в Алматы занимался тем же самым. Исключение составляют походы в места всеобщего потребительского идолопоклонства, в виде ЦУМа, Рамстора и т.д., и т.п.
В общем, миф о прелестях Алма - Аты потихоньку саморазрушался, и мое, да и не только мое, поведение в родном городе стало все больше и больше напоминать отчаянные попытки «гостей большого города» объять необъятное. Подумайте сами. Ухитриться за два дня и две ночи (это стандартное время пребывания астанинца в Алма - Ате, большее это уже отпуск) неоднократно (выделено Авт.) побывать в вышеуказанных торговых точках на предмет приобретения очередного мобильника (костюма, бытовой техники и т.п.), заехать на барахолку, потом выбираться славно матерясь полдня оттуда, успеть пулей пробежаться по родным и близким для обозначения своего уважения к семейным традициям и обязательным поздравлением с рождением очередного племянника, «неожиданно» встретится с кучей таких же командированных и нет астанинцев, с каждым задержаться на предмет обсуждения нюансов кто как приехал и как будет уезжать, сгонять на а) Медео, б) Чимбулак, в) «вверх по Навои» (что бы потом гордо сказать, что был в горах).
В вечерне – ночной период славные толпы астанинцев бороздят кабаки и дискотеки бывшего родного города. Не знаю кто – где, но я и большинство моих друзей зачастую довольно банально, без изыска, отмечаем свои «командировочные» в «Адмирале Нельсоне» и «Стетсоне». Несмотря на каждый раз появляющиеся угрызения совести и клятвы что туда ни ногой, в определенный момент обнаруживаешь себя в компании тех же лиц, с которыми ты несколько часов назад обсуждал вопросы перемещения из новой столицы в старую. При чем старые алматинские друзья на следующий день на полном серьезе вопрошают о том, куда ты подевался из теплой компании. Мистика какая то, но в большинстве случаев я отношу произошедшее к пространственно – временному коллапсу, эдакой черной дыре засасывающей и перебрасывающей меня как физическое тело в известное направление. Примечательно, что эффект «черной дыры», полностью стирает из памяти файлы, ответственные за запись и хранение оперативной информации. Также обратной стороной можно назвать появление мучительных угрызений совести за бесцельно потраченное время (и это в лучшем случае). Медицинский эффект, думаю, описывать не буду (для непонятливых рекомендую полистать умные медицинские словари, особенно разделы «Тяжелая алкогольная интоксикация: классификация и подвиды» и «Нарушение функций жизнеобеспечения организма», «Вывод из запоя», ну и все такое).
Боюсь забежать вперед, поэтому постараюсь выдержать генеральную линию подробного описания в виде step by step, для того, что бы Вы не подумали, что растекаюсь мыслью по древу попусту.
ДРАНХ НАХ НОРД!
«Партия сказала: «Надо!», Комсомол ответил: «Есть!». Так и мы, слушатели Дипломатической Академии то ли Министерства иностранных дел Республики Казахстан, то ли Евразийского Университета, смело встретили осенью 2000 года вызов времени, в виде массовой передислокации в новую столицу (получается немного пафосно, но для усиления момента подойдет). Нет, конечно, первая реакция на происходящее была жутко отрицательной, особенно, с учетом того, что мидовская часть нашего небольшого коллектива и пополнила ровно год назад славные ряды «академиков» только из-за понятного желания максимально оттянуть неизбежный переезд в Астану, не говоря уж о слушателях коммерческого (читай, платного отделения) которые вообще заплатили Н-ные суммы в твердой валюте за крайне сомнительное удовольствие отпраздновать окончание вуза массовым заплывом на Гребном канале напротив здания ЕГУ им. Гумилева.
Тем не менее, «собаки лают, караван идет». И мы со смешанными чувствами были загружены на вокзале «Алматы-2» в праздничный состав. Слезы родных, спешное закидывание чемоданов и коробок с имуществом, проходившим в графе «на первое время», суетливые пробежки в ближайшие комки за «последними приготовлениями» остались позади и мы тронулись. Честное слово, ощущения были схожи какими то старыми, практически позабытыми, советскими слоганами. Не хватало только двух перекрещенных алых стягов и плакат со Сталиным на передке паровоза. Хотя, может он там и был, просто мы в угаре переезда не заметили.
Сам процесс продвижения на север страны был по-своему примечателен, хотя большинство читателей, из числа организованно передислоцированных могут добавить свои штрихи к сочной картине безудержного распития. В целом, я так скажу, в окна на степь мы не смотрели. Возбуждение, передавшееся с момента загрузки всем и вся, реализовалось в шокирующе быстро появляющейся пустой таре. Население станций, где наш бронепоезд делал вынужденные остановки, было опытным и пуганым теми счастливчиками, кому выпала честь быть первыми проходимцами. Извините, неправильно выразился, первопроходцами. Торговля шла бойко. Почему-то всем неожиданно захотелось яблок, груш и иных плодов нашего богатого юга. Ночь встречали на дынях и арбузах, неоднократно протрезвевши. В Сарышагане всем одновременно захотелось рыбы. И пива. А потом я отравился овсяным печеньем.
Я думаю, что Вы не удивитесь, когда прочтете то, что Астана 6 октября 2000 года встречала нас ветром и метелью. Банально, избито, но, правда. «Век воли не видать, год на лодках не кататься». Это могут подтвердить в тот день промерзшие «осчастливленные» слушатели, музыканты духового оркестра, девушки в национальных нарядах с караваями и солью. Радостное настроение было в тот момент так же противоестественно, как было противоестественным улыбчивое, солнечное выражение лиц встречавших нас чиновников Министерства образования и Евразийского университета. МИД тактично дистанцировался от праздничной церемонии. Разрываясь между славным, но вмиг улетучившимся мидовским прошлым, потрясенные заманчивым настоящим, мы боролись с холодом, головной болью и стойко дыша перегаром, внимательно слушали пламенные речи встречающих. Не хватало Ленина и броневика, а так, окруженные плотным, красноармейским кольцом, мы, как будто стояли на Финском вокзале. В целом, прониклись. Кого-то рвало.