Казгу словно вымирал в «зачётную неделю», все сидели в библиотеках или по домам и зубрили талмуды, наверстывая пропущено-упущеннное в беззаботное межсессионье.
Дос шел по длинному коридору с вереницей бесчисленных аудиторий и кабинетов и от нечего делать читал замысловатые названия на табличках…Кафедра философии и логики, эстетики и научного атеизма, политологии социологии…
«И как у них голова не болит от таких слов - подумалось ему. - Зачем мозги забивать всей этой мудренью».
Он устал ждать свою подругу, которая вот уже третий час корпела над конспектами в библиотеке, и от скуки решил побродить по гулким, длинным коридорам огромного университета. Вдалеке пробежала стайка щебечущих студенток, жестикулирующих и что-то бурно обсуждающих.
Он принес апельсин Дине, а ей все времени нет. Дос не любил апельсины, но ему нравился аромат и детские, почти волшебные ассоциативные ощущения, которые передавали цитрусовые в декабрьские кануны праздников. Он хотел выкинуть апельсин в урну, но природная рачительность не позволила ему сделать и засунув плод в карман, он направился в сторону лестницы.
Ему 17 лет, мир прекрасен, скоро Новый год, и это ничего, что в прилавках магазинов стало как то быстро пусто после «гениальных» реформ Павлова и Явлинского, апельсин для любимой девушки он всегда достанет.
« Но если есть в кармане пачка.. сигарет, значит все не так и плохо на сегодняшний день» - напевая про себя слова популярного шлягера, Дос спустился в т.н. «стекляшку», лестничный переход между этажами, и вытащил из кармана фирменные «Казахстанские» с коричневым фильтром, купленные утром у знакомой продавщицы из под прилавка по двойной, кусающейся цене. Промозглая курилка была заплевана и загажена окурками будущих юристов, философов и журналистов.
По лестнице поднимался грузный завкафедрой, Динкин преподователь. Он недовольно зыркнул на курящего юношу, но Досу не нужно было прятаться от этих властных и строгих маршалов от образования, он не студент, просто гость… гость может ненужный, неуместный, одинокий и скучающий.. но имеющий право на свою сигарету..
Дина…миловидная 18-летнняя библиотекарша-заочница, всего на год старше, была ему довольно симпатична. Ему нравились девушки старше, это делало его как бы взрослей… Но откровенно говоря, Досу было скучно с ней…Она настолько пропиталась благопристойными, но неуместно прошловековыми манерами из окружающих ее романов, что кроме невинных поцелуев, у них ничего не было. Она твердо поставила условие, что «далеко» они могут зайти только после заключения брака. Ему где то импонировала ее высоконравственность, но явно претила в 17 лет…
- Простите, у вас не найдется спичек? – Его невеселые думы прервала достаточно высокая девушка с восковой бледностью лица и немного светлыми локонами длинных, свисающих до плеч…волосами… С виду, ничего примечательного, обычная, приятная девушка, его Дина будет намного симпатичней… Разве что глаза, выразительные, глубокие, с каким то странным, рассеянно блуждающим взглядом, западающим в какие то потайные глубины.
-Сдаете сессию? – спросил он, чтобы поддержать разговор.
- Ой, не говорите. Уже устала. Почти все зачеты получила, но не могу получить допуск к экзаменам из за одного препода. Вот бегаю, развожу- ответила она, склонившись, чтобы прикурить. Голос был у ней не такой легкий и журчащий, как у Дины, и даже с легкими нотакми хрипотцы то ли от сигареты, то ли от простуды. Нет, определенно она уступала Дине.
Они проболтали целый час, докурив почти всю пачку. Он выяснил, что ее зовут Анель, работает она МНС в одном из институтов культуры, учится на заочном отделении, в дальнейшем надеется пойти по научной линии, как и ее отец, и дедушка.
Он понял, зачем вообще притащил апельсин:
- Словно колобок, он сами прикатился утром, и попросил отнести его самой красивой девушке, которую я сегодня встречу. Он наполнен добротой и любовью. Держите.
Говорить нужные и красивые слова девушкам был его природный дар. Он мог разговорить абсолютно любую красотку нестандартным подходом, и всегда умело пользовался этим безусловно полезным для молодого человека навыком.
Определенно. Ему она понравилась, что то ней загадочное и манящее, до сих пор незнакомое и неиспытанное. Они обменялись телефонами.
……..Он закрутился, забегался, и позвонил только через пару месяцев
- О, какой у тебя оригинальный голос по телефону, - определенно она умела угодить его тщеславию. Ее голос мягко обволакивал, успокаивал и делал его послушным и безвольным. Позиционирующий себя агрессивным охотником, Дос чувствовал рядом с ней…жертвой..
«-Может она читает Дэйла Карнеги?» - подумал Дос, – Уж очень ладно говорит».
Он и сам увлекался книгами столь популярного в то время психоаналитика, но видимо немного хуже ее. Он как будто попадал в какие то, искусственно расставленные сети, столь соблазнительные и притягательные. Ему, фактически подростку, льстил интерес двадцатилетней, зрелой девушки.
Он начал подпадать под ее влияние, но никак не мог признаться себе в этом, и чтобы как то противодействовать этому новому, всеохватывающему чувству, и замаскировать свое влечение, для вида начал ухаживать за ее близкой подругой – красивой и соблазнительной красоткой Лейлой, сводившую с ума многих мужчин. И в какой то период Дос стал всеръез увлекаться подругой, вступив в эдакий конфетно-букетный этап. С Анель же они стали «играть в друзья», при чем она достаточно ответственно подошла к этой роли и взяла шефство над их отношениями. Под этим предлогом они постоянно созванивались,… но все больше темы их разговоров уходили от Лейлы… да и сама она незаметно отошла на второй план…
Им было настолько интересно беседовать друг с другом, что они создали некий телефонный мир, состоящий из песен на гитаре, магнитофонной музыки в трубку, стихов, анекдотов и прочей болтовни о всякой всячине. Обычно, они созванивались после 10 вечера, когда телефон никому из домашних уже не был нужен. Условный звонок в один гудок, и перезвон через 5 минут, и Дос с длинным предлинным шнуром уходил в свою комнату на час или два…а иногда они засыпали с трубкой в руке…предварительно проверяя друг друга на бодрость.
…Весна пахнула душистой сиренью, яркими пионами, и буйной алматинской зеленью из распустившихся почек на деревьях… Уже была почти полночь, ночной город постепенно погружался в сон под свет яркой, полной луны.
Вдруг прозвенел телефон, который он предусмотрительно перенес в свою комнату.
- Я у сестры, одна, ты приедешь? - шепотом произнесла она в трубку .
- Приеду. Какой адрес? – срывающимся голосом ответил он.
- Комсомольская, угол Чайковского .
Лихорадочно одеваясь, он пытался представить в уме адрес, но от волнения в голову никак не ложился маршрут. Но одно он знал точно, по пути он должен заехать в комок, с ежедневно меняющимися от гиперинфляции ценами, чтобы купить джентльменский набор заморского происхождения.
…..Немного выпившая, с легкой развязцой, подчеркивающей ее коронный, слегка устраненный взгляд, она выглядела нескромно в своем коротком платье, но безумно обольстительно и неотразимо..
Пройдя в кухню, он обнаружил неприятный сюрприз в лице взрослого мужчины лет 25-27, развалившегося на стульчике и нагло потягивающего вино из бокала.
- Это Асан, друг семьи моей сестры - представила она его. Асан заглянул на огонек к своим друзьям, но увидев симпатичную сестренку, решил остаться. Он не входил в планы Доса, и ситуация ему, мягко говоря, не нравилась. Конечно, он не мог диктовать ей свои права, поскольку они были просто «друзьями». …Но …и у друзей есть какие то границы..А двум мужчинам здесь будет тесно.
Но ничем не выдав своего раздражения, хотя по натуре он был вспыльчивым, Дос выложил свои гостинцы, и началась дружная с виду посиделка.
В какой то момент Дос и Асан вышли на лестничную площадку покурить, и воспользовавшись случаем, Дос технично отправил соперника восвояси.
Ей нравилось создавать конкуренцию, это придавало остроту ситуациям…
…Он очнулся только утром, обессиленный, разбитый, изломанный, опустошенный, но счастливый…
Раннее утро, первые троллейбусы, трамвай, громко лязгающий по рельсам, и редкие прохожие на остановке, удивленно взирающие на одиноко бредущего в растерянности молодого человека, всклокоченного от бессонной ночи, со странной, блуждающей улыбкой на губах. В тот момент Дос только ощущал…ощущал некое умиротворение, блаженство и какую то гармонию, которой аккомпанировала все еще звучащая в ушах всю ночь игравшая Энигма.
….Новые отношения разгорелись бурно, неистово, жадно после столь долгого воздержания в результате искусственной дружбы. Со всей страстью они утонули в этом океане любовной тактильности .
Он не умел любить рационально, с тактом, с небольшой, уместной дистанцией…и захватил все ее пространство: рабочее, учебное, семейное и дружеское. Он почти каждый день обедал с ней, и обязательно провожал ее с работы, а придя домой бежал к телефону.
…Им не хватало одного..своего любовного гнездышка…В то время не было развитого рынка аренды и им приходилось ждать случая, когда уезжали чьи-нибудь родители, или подвергалась какая-нибудь квартирная оказия. Зато они отрывались на Иссык Куле, летом, в зоне отдыха Казгу, где кроме них двоих было солнце, небо и прозрачная прохлада горного озера…. Иногда они могли днями и ночами не выходить никуда, а иногда искали компании, чтобы поделиться частичкой переполняющего, избыточного счастья
День, проведенный друг без друга казался вечностью и бесконечно пустым, и даже непогода их не могла разлучить…Особенно они любили гулять под весенний дождь,… безумные, счастливые, наполняя атмосферу любовными флюидами и громко скандируя :
«- Дождь льет, не беда, взгляд твой – скажет мне да…»
У них были разные музыкальные пристрастия. Ей нравились Назарет, а ему – Цой, но Астудио их объединяла.
…Он сразу завоевал симпатию ее семьи. Легко нашел язык с ее отцом, а ее братишка, старше его всего на год – стал его близким приятелем. И даже угрюмая, ни с кем не общающаяся бабушка-академша, была очарована «нагызказаховскими» манерами и чистым выговором молодого человека и была рада каждому его появлению. Но его очарование не действовала на ее маму, видевшую в нем угрозу для благополучия дочери. Она всячески скрывала свою антипатию, демонстрируя внешнюю, замаскированную любезность к этому несовершеннолетнему мальчишке, младше дочери почти на 3 года. Какая то природная опасность, бесперспективность и нестабильность исходила от этого самоуверенного мальчишки, который совершенно не вписывался в сложившийся в ее представлении образ рафинированного и интеллигентного жениха. Он нигде не работал, нигде не учился, но у него водились подозрительно шальные деньги. Выросшей в статусе невестки академика, ей претили эти деньги… деньги нового времени, не ограниченные стандартной и понятной расчетной ставкой. Ее супруг тоже занимался этой самой «коммерцией», но, как правило, все заработанные деньги пропивал, что возвращало их в стандартный среднебюджетный семейный ритм ….
И как Дос не пытался быть учтивым и галантным, но сердце опытной, зрелой женщины трудно было обмануть наивному подростку.
Но тем не мене, Дос стал постоянным участником почти всех семейных мероприятий своей новой семьи, где царила легкая, демократичная атмосфера советской интеллигенции, а за столом собирались интересные люди, которые вели светские, нобилитетные , не совсем понятные - беседы. Это служило сильным контрастом среде, в которой вырос сам Дос, с почти сакральным почитанием старших и с табуированными, строго регламентированными застольями.
Доверив ее маме все тайны и будущие планы на руку и сердце дочери, он невольно дал козырь в руки опасного врага на пути его целей , которая, будучи опытной интриганткой, прикладывала все силы , чтобы расстроить их отношения…
И ей часто это удавалось…
Но они часто ругались, и не всегда мама была поводом. Оба были властными, неуправляемыми, эгоцентричными людьми. Но если ей, в силу женской природы, удавалось уходить от прямого конфликта и находить некое подобие компромисса, то он был непреклонным и категоричным во всем, и не терпел никаких возражений… Возможно это была попытка самоутвердиться в ее глазах, а возможно это были подростковые комплексы переходного возраста..
И тогда они ругались … смачно, громко, эмоционально, переходя иногда до взаимного рукоприкладства, и редко кто из друзей осмеливался разнимать их, так как можно было обжечься об этот кипящий котел страсти.
Дальше следовали долги дни разлуки, в отличие от нее, трудно дававшиеся ему. Он тяжело переносил это время….днями просиживал возле телефона, ожидая заветного звонка, много курил, думал, отрешался….и буквально гипнотизировал аппарат…Обычно это длилось не больше трех дней. Нужно выдержать какие то три дня, чтобы спал накал, и прошли обиды, но какие же это были длинные и невыносимые.. эти самые… три дня..
И обшарпанный шарп трескуче выводил наболевшие, уместные слова, придававшие некую элегическую театральность его настроению:
Три дня назад исчез мой сладкий сон,
Тепло твоих дрожащих губ.
Но прошлых дней назад мне не вернуть,
Не вернуть.
А мир вокруг сходил с ума…. переворот в Вильнюсе, путч в Москве, войны в Карабахе, Югославии и Персидском заливе. СССР окончательно надоел себе и неожиданно распался, а алма-атинцы пребывали в паническом ожидании землетрясения, которое периодически предсказывали «знатоки-сейсмологи»..
Но юношу рядом с телефонным аппаратом с длинным, черным шнуром, стоящим на высокой табуретке в центре комнаты, все это мало волновало..он погрузился в свой, меланхоличный мир, ограниченный только одним человеком.. Он ждал звонка..ждал днем и ночью, но бесчувственный аппарат не отвечал взаимностью и застыл в своем молчании..
Он не мог звонить первым, не умел просить прощение, был слишком глуп для этого, и. Он научился извиняться потом, в дальнейшем, с другими, совершенно неинтересными и чужими ему людьми, но столь нужный в этих отношениях навык, он воспринимал тогда как слабость… Она принимала и понимала его юношеский максимализм, снисходительно и терпеливо допуская его незрелость..
Телефон молчал, погружая его во все большое уныние …Он представлял ее бархатное «Алло»….и тогда… весь мир наполнился бы совершенно другими красками.
Внезапный звонок выдернул его из грустной полудремы..и сердце гулко забилось. …Четвертый, пятый.. шестой гудок..теперь можно поднимать, чтобы не думала, что он сидит рядом с аппаратом и ждет ее звонка
- Алло, - судорожно сглотнув комок в горле, протянул он, стараясь сделать свой голос как можно бесстрастным и равнодушным…
- Здравствуйте, можно поговорить с Ахметовым Досымбетом? – официально спросила трубка с женским голосом.
- Да, я слушаю,
- Это с Калининского военкомата. Скоро призыв, вы как раз успеваете на него – отчеканила телефонная дама.
Ему скоро 18, он совершенно забыл об этом. Новость о призыве даже обрадовала его, это позволит ему забыть всю эту сентиментальную лабуду
Призывники 90-х., в отличие от предыдущих, не так рьяно мечтали попасть в армию. Распадались государства, зачинались войны, везде царила разруха, а голодные солдаты порой жалко бродили по улицам, клянча себе пропитание. Это было жуткое зрелище, но Дос воспринял призыв как спасение и решил незамедлительно праздновать проводы, пригласив своих друзей в кафе «Меруерт» - сомнительное, загаженное место, полное окрестной шпаны. С каждой выпитой рюмкой саднящая душевная боль все больше усиливалась, и желание увидеть, или хотя бы поговорить по телефону с ней, усилилось…Он поведал своему другу о своих душевных терзаниях, но весельчак и балагур Эрик, ставший еще более болтливым от обильной выпивки, не разделил его страданий, и отмахнувшись, изрек: « Ты че, Дос, в натуре. Вокруг столько бикс, на фига ты грузишься куском п..?»
Ближе к 12 ночи, нагрузившись еще больше, ему удалось уйти из веселой компании и он все же поехал к ней. Рядом с ее квартирой была телефонная будка, его постоянное пристанище, с которой он научился бесплатно звонить. Но на звонки постоянно отвечала мама, а на пустынной улице не было ни души, кого можно было бы попросить позвать к трубке Анель.
…Так прошел час, и вдруг темный двор осветила фарами белая волга последней модели. Из машины вышла пара и направилась к подъезду. Даже будучи сильно выпившим, он узнал ее, ….и ее спутника- Алмата, протеже ее матери, давно сватающей ему свою дочь. Алмат, недавний выпускник университета, уже работал в иностранном совместном предприятии и был идеальным женихом для ее дочери. Фактически, они были знакомы с Алматом до него, но за время их любовных отношений, она прервала с ним отношения.
Доса буквально переклинило от ярости, что он мгновенно протрезвел. Он ревновал ее к каждому столбу, и такая картина была шоком для его восприятия….…
….Милицейский бобон забрал всех их во Фрунзенский ровд. В результате инцидента, Дос пропустил свой призыв…В дальнейшем ему не раз приходилось отбивать ее от разных поклонников, умело сосватанных ее мамой, но Дос научился это делать более технично.
Так прошел год, второй, Дос поступил в институт, начал подрабатывать в одном МП, купил тонированную девятку, стал заядлым посетителем новых, интересных дискотек, открытых в храмах науки, но всегда один…без нее…
В отношениях с Анель что то неуловимо изменилось..сначала он все меньше уделял ей время, потом перестал звонить, и даже перестал брать трубки….Время от времени он дежурно встречался с ней….но эти встречи были все скучней и скучней…и скорее раздражали его, нежели радовали. Его стало раздражать в ней все…парфюм, макияж, одежда, привычки…почти все..и все это ему казалось постылым, надоевшим..и утомительным.
Она не могла примириться с таким оголтелым равнодушием и пыталась разными способами зажечь былой интерес, где то провокацией на ревность, искусственной сентиментальностью, и даже жалостью. Но испытанные, работающие методы, которыми она ловко манипулировала, его еще больше злили.
Равнодушие достигло такой степени, что займись она любовью на его глазах – он бы оставался беспристрастным. Он долго тянул с расставанием, зная, что для нее это будет болезненно, но время все больше увеличивало разрыв, а в редких свиданиях уже не было никакой страсти…
……………………………….
У него подрастали двое дочек, старшей уже было пятнадцать. Прекрасная, заботливая жена, умело устроила его быт. А время от времени он выезжал в командировки время, где позволял небольшие шалости, не разрушающие фундамент его семьи. Они с женой скорей были друзьями, или братом и сестрой, нежели любящей парой. Домашняя, уютная, комфортная жена настолько точно угадывала его настроение и желания, что у него не было никаких поводов ругаться с ней, и он искренне уважал и по своему любил ее, но любил бесстрастно, скорей, отдавая дань ее трудам и усилиям…Он был доволен жизнью, работой, своим материальным положением. Они не шиковали, но и не бедствовали, и могли позволить обучение дочек в престижной, дорогой школе. В какой то момент супруге надоело сидеть дома, и он устроил ее в банк к своему другу. Но ей быстро надоела офисная жизнь и она с радостью вернулась к своему семейной гнездышку, вынашивая планы родить третьего ребенка, желательно сына.
Он не понимал модные увлечения соцсетями, для людей его возраста это казалось баловством, но как то зарегистрировавшись от нечего делать, он незаметно втянулся в этот виртуальный мир человеческих эмоций. Время от времени он заходил туда, чтобы посмотреть фото друзей, пообщаться с одноклассниками, живущими за границей, перекинуться фразами с деловыми партнерами, и эта новая забава все больше затягивала его, заполняя какой то незримый вакуум в его, вроде бы полноценной жизни….
Он увидел ее профиль случайно…. И странно, у него появилось какое то щемящее, давнее чувство чего то забытого, не удержавшегося, упущенного из той, прошлой жизни. Он как будто почувствовал вину перед ней, ощущал себя предателем какого то общего с ней, важного микрокосмоса,…. того, что не всем и не всегда дается..Он подсознательно искал ее, чтобы поговорить, поведать ей свои мысли., объясниться, поддержать ее, но реально никогда не предпринимал попыток найти ее
Она практически не изменилась, время нанесло небольшие, симпатичные штрихи в картину ее спелой красоты золотой середины.
Фотографии с заграничных путешествий, различных застолий, торжеств, офиса- стандартный визуальный ряд социального аккаунта …. А вот фото на фоне ее подъезда , а здесь - снимок на фоне заснеженного от астанинских буранов – автомобиля, а тут - они с дочкой на новогодней елке в школе….
У него появилось какое то облегчение, что у ней все нормально, что она счастлива и живет в достатке, и словно невидимый груз камнем свалился с его плеч.
Одно фото привлекло его внимание. Какое то семейное мероприятие, все торжественно одеты: она, маленькая дочка- ее полная копия, импозантный мужчина в очках, скорей всего супруг, и ее старший сын, парень лет двадцати, непохожий на своих родителей, но внешне ему кого то сильно напоминающий. Подпись под фото гласила: Мама, Аделя, Папа,…и …Дос…