О возрождении (или рождении, кому как удобно думать) казахстанского кино говорили много и часто. Пожалуй, даже больше, чем оно того стоило бы. И вот в момент, когда уже можно вполне официально заявить, что пациент скорее жив, чем мертв, с прискорбием и в какой-то степени облегчением, пора писать реквиемы и некрологи по студии, десятилетиями считавшейся локомотивом отечественного кинематографа.
Государственная киностудия «Казахфильм», как бы ни припудривалась и не подкрашивалась, уже не может скрывать того, что раковая опухоль, зревшая внутри нее годами, разъела все относительно здоровые органы. В этом посте я попытаюсь максимально коротко (если получится) рассказать историю о возрождении и закате «Казахфильма».
Последняя успешная реанимация студии состоялась в конце прошлого десятилетия. Казахстанское кино имеет странное свойство возрождаться в годы финансовых кризисов. В 2008 году на пост президента АО «Казахфильм» приходит Ермек Аманшаев, полуразрушенные здания на территории студии восстанавливаются, государство вливает огромные средства в техническое оснащение и кинопроизводство. Первый проект, созданный при Аманшаеве – арт-хаусная драма «Келин» Ермека Турсунова едва не попадает в список номинантов на «Оскар», параллельно очень скромно проходит прокат картин «Прыжок Афалины», «Кто вы, господин Ка?» и «Бiржан Сал».
Понимая, что на постановщиках пенсионного и предпенсионного возраста далеко не уедешь, Аманшаев дает запуск сразу нескольким молодым постановщикам, которые должны были разговаривать с современным зрителем на одном языке и параллельно разрабатывает несколько международных проектов.
2010 год становится переломным в истории «Казахфильма». Ромком «Ирония любви», созданный совместными усилиями казахстанских и российских кинематографистов выходит в полноценный прокат в России и зарабатывает в общей сложности свыше $4 млн., драма «Сказ о розовом зайце» обретает культовый статус среди молодежи, а сыгравшие в ней главные роли актеры формируют новое лицо отечественного кино.
И в этот момент, «Казахфильм» автоматически становится всем обязан. Молодые режиссеры разной степени таланта подтягиваются на студию с требованием запустить их проекты. В это же время, старшее поколение некогда сформировавшее казахскую «Новую волну» начинает активно атаковать двери «Казахфильма» с требованием выделить деньги на производство их картин. Кроме того, интерес к гос.бюджетам проявляют непрофессиональные кинематографисты из числа поэтов, журналистов, чьих-то наследников и друзей.
Присосаться к «казахфильмовской» кормушке норовят все. Оно и понятно. Финансовых рисков фактически никто не несет, фирменное казахское стремление жить на широкую ногу приводит к тому, что картины, чье производство можно было уложить в сумму, менее чем полмиллиона долларов снимают за полтора-три миллиона долларов.
Эксперименты с жанрами оборачиваются еще одной головной болью для студии – фантастический боевик «Охота за призраком» и дорогостоящая мелодрама «Виртуальная любовь» становятся долгостроями, выходят спустя три года, после окончания съемок и не вызывают никакого интереса у зрителей. Фэнтези «Книга легенд: Таинственный лес» и сказка «Меч победы» проваливаются в прокате. Мелодрамы «Мой грешный ангел» и «Качели любви» не вызывают ничего, кроме насмешек в прессе.
Полным провалом оборачивается и линия с патриотическим кино. Историческая драма «Жеруйык», «болашаковская» агитка «Ради будущего» и киноэпопея «Путь лидера» снимаются скорее для отчета перед государством, нежели для зрителей.
Привлечение иностранных кинематографистов, в лице Жерара Депардье, Арманда Ассанте и Егора Кончаловского не дает никаких результатов, кроме еще больше раздутых бюджетов.
Последним успешным годом для студии становится 2012-й. На экраны выходят масштабный исторический боевик Акана Сатаева «Жаужурек Мын бала» и драма «Шал» Ермека Турсунова. Картины тепло принимаются зрителями, но финансовых вложений не оправдывают.
Наконец, бездарно был слит сегмент, так называемого народного кино – лирических картин, которые при удачной раскрутке можно было вполне успешно продать старшему поколению зрителей, скучающему по доброму советскому кино. В частности, речь идет о таких фильмах, как «Нежданная любовь» Сабита Курманбекова, «Аңшы бала» Ерлана Нурмухамбетова и «Лотерея» Дамира Манабая.
Более-менее, на плаву студию держит авторское кино. Появляются молодые постановщики Адильхан Ержанов и Эмир Байгазин, формирующие новый киноязык, а картины «Студент» Дарежана Омирбаева и «Бауыр» Серика Апрымова показывают вне конкурса на Каннском и Венецианском кинофестивалях. Казахстанские зрители ни одну из картин, участвовавших в фестивалях, не увидели.
После указа нового министра культуры и спорта Арыстанбека Мухамедиулы сосредоточить внимание на патриотическом кино и смены руководителя «Казахфильма», студия окончательно приблизилась к неминуемому краху.
На 2015 год в списке проектов АО «Казахфильм» фигурируют заведомо провальные патриотические проекты «Аманат» Сатыбалды Нарымбетова, «Кунанбай» Досхана Жолжаксынова и «Голос степи» Ермека Шинарбаева. Уже успели провалиться в прокате еще один патриотический проект – «Дорога домой» Рашида Сулейменова и криминальная недодрама\недобоевик «Кенже» Ермека Турсунова. В списке жанровых картин значатся лишь комедия «16 кыз» Канагата Мустафина и спортивная драма «Жол», снятая Аскаром Узабаевым в 2012 году.
Официальный запуск получили лишь сериал «Казак елi» Рустема Абдрашева и пятая часть киноэпопеи «Путь лидера». Единственным более-менее перспективным проектом выглядит лишь драма «Дорога к матери» Акана Сатаева.
Обозначить конкретную проблему «Казахфильма», приведшую к тому, что в этом году Нурсултан Назарбаев четко заявил, что государственная киностудия прежней поддержки иметь не будет, достаточно сложно. По факту, здесь комплекс проблем, вытекающих друг из друга:
Неоправданно раздутые производственные бюджеты и совершенно ничтожные бюджеты на маркетинг и рекламу продукции. Во всем цивилизованном мире продюсеры и руководители киностудий в первую очередь думают о том, кому и как продать свое кино и только потом решают вопрос, снимать ли его вообще. На «Казахфильме» первостепенная задача – фильм снять, чтобы перед государством отчитаться. А кто его будет смотреть, как его продвигать и кому его продавать – вопрос десятый.
Отсутствие четко структурированного плана развития студии. Студия кидается из крайности в крайность: то патриотическое кино, то авторское, то жанровое. В итоге, ни одно из направлений не получает должного внимания, создавая хаос. Опять же во всем цивилизованном мире, студии заранее объявляют дату выхода фильмов в прокат. На «Казахфильме» же сами создатели не знают, когда состоится премьера их фильма.
До неприличия огромный штат сотрудников, большая часть из которых занимается жонглированием бумаг между отделами. Если пробежаться по второму и третьему этажу главного корпуса «Казахфильма», то можно насчитать штук 20 табличек, где указаны имена директоров, начальников, глав и прочих больших шишек, отвечающих за работу того или иного отдела.
Самое интересное, что когда эти люди реально нужны, с вероятностью в 75% их нет на рабочем месте (говорю, по собственному опыту). Шутка ли, последнего назначенного президента киностудии Бахыта Каирбекова многие работники студии впервые увидели спустя месяц после назначения. А перед общественностью он предстал и вовсе через два месяца, во время пресс-конференции по проекту «Казак елi». Тогда он, кстати, заявил, что студия не будет заниматься исключительно «Путем лидера» и «Казахским ханством» и что список проектов, которые получат запуск будет объявлен позднее. Это было в феврале текущего года, с тех пор Бахыта Каирбекова не видно и не слышно.
Понятно, что административный ресурс важен, но почему бы не провести чистку и не выяснить, кто и за что конкретно отвечает. А то получается, как я уже писал в твиттере, начальников на «Казахфильме» много, а туалетную бумагу и мыло в уборную положить некому.
Наконец, центральная проблема: финансовая безответственность, как со стороны руководства студии, так со стороны режиссеров и продюсеров. Безвозвратные бюджетные средства, выделяемые на кинопроизводство, научили казахстанских кинематографистов работать спустя рукава. Отработать госзаказ и поставить себе галочку в трудовой книжке. Большинство из них давно забыли, что кино – это не только творческий процесс, но еще и бизнес. И если режиссер или продюсер не справился с поставленной задачей, то второй раз инвесторы (а в данном случае государство) трижды должно подумать о том, насколько целесообразно выделять деньги на его поделки.
Одним словом, «Казахфильм» вслед за Союзом кинематографистов Казахстана становится скорее названием, нежели полноценным элементом киноиндустрии Казахстана. Жанровым кино занимаются независимые студии, которые финансово заинтересованы в том, чтобы зритель пошел смотреть их кино.
Сегмент авторского кино взяла на себя инициативная группа «Партизанское кино» под руководством Адильхана Ержанова. В частности, снятая «партизанами»(в лице Жасулана Пошанова) социальная драма «Шлагбаум» недавно вошла в основную конкурсную программу Международного Московского кинофестиваля.
Единственное, что осталось государственной киностудии – провальное направление патриотического кино. Увы, чиновники, в лице министра культуры и деятелей кинематографа пенсионного возраста не понимают, что если усадить человека перед камерой и тысячу раз повторить «Благодаря мудрой и взвешенной политике президента», «молодая и динамично развивающаяся столица», «С дипломом в село», «Казахстан – 2050» и сопроводить это все панорамами Астаны и бескрайних степей, то хорошего кино не получится никогда. Пора бы уже определиться, чем является "Казахфильм" - госучреждением или киностудией.