Неделю назад состоялась презентация аналитической книги от коллектива казахстанских политологов «Коктейль Молотова. Анатомия казахстанской молодежи». Название книги подобрано как нельзя точно, ведь по мнению авторов книги именно коктейль Молотова олицетворяет неисчерпаемую энергию молодого поколения. Но вместе с тем, в руках недоброжелателя эта энергия может нести огромную угрозу. О том, что угрожает нашему обществу, с какими проблемами сталкивается казахстанская молодежь и где корни этих проблем, рассказал один из авторов книги - Досым Сатпаев.
- Досым, расскажите, как вы пришли к тому, чтобы в продолжение "Сумеречной зоны" написать книгу о молодежи? О чем она и кому адресована?
- Ты знаешь, в кинематографе есть такая традиция снимать трилогии, поэтому «Коктейль Молотова» можно считать второй частью возможной трилогии, у нас уже есть первая часть. В прошлом году вышла книга «Сумеречная зона или ловушка переходного периода» - это также коллективная работа казахстанских политологов и социологов. Книга была посвящена транзиту власти, разным моделям ее смены и возможным перспективам Казахстана с точки зрения этого транзита. Когда мы писали эту книгу, то обратили внимание на арабский опыт, где в авангарде спонтанных политических движений, которые сменили политические режимы, как раз стояли молодые люди. В Тунисе детонатором конфликта с властями, который привел к смене власти и революции, была смерть молодого человека. Он поджег себя, при этом он не был маргиналом, он был образован, у него был диплом, но он не нашел себя в жизни, не нашел достойной работы.
Первым мотивом стало наше исследование в рамках «Сумеречной зоны или ловушки переходного периода», где мы вскользь упоминали о молодежи.
Второй мотив - рост экстремистских и террористических рисков в Казахстане. Согласно официальной статистике, около 60 процентов осужденных лиц по статье экстремизм и терроризм в Казахстане, это люди до 29 лет. Для нас это было тревожным трендом. Мы пытались понять, почему возникла такая ситуация, почему часть молодежи уходит в радикальное подполье, и самое главное – является ли этот тренд массовым? Хотя, как показывает практика, некоторые молодые люди, которые ушли в радикальные структуры, уже находятся на территории других стран (Сирия, Ирак), ведут там боевые действия.
Третий мотив, который сподвигнул нас написать эту книгу, это события прошлого года, связанные с концертом Кайрата Нуртаса - беспорядки у Прайм плаза. Эти беспорядки вызвали очень большой резонанс не только в Алматы, но и во всем Казахстане. Многие задавались вопросом, откуда взялась агрессия на абсолютно безобидном концерте? Для нас, как для исследователей, было очень интересно, потому что это говорило о том, что среди казахстанской молодежи так же есть определенные группы людей, которые могут эту агрессию проявлять спонтанно и неожиданно, тем более это будет представлять серьезную угрозу, если данная агрессия будет использована в политических целях. Об этом, кстати, говорит опыт соседних стран, в частности опыт Кыргызстана. Я был в Бишкеке в 2005 году, во время первой революции. На моих глазах происходили события, когда большое количество молодых людей, не нашедших себя в этой жизни, активно участвовали в захвате административных зданий, в организации митингов, демонстраций, при этом часто не бесплатно. Им за это платили, и платили абсолютно разные структуры: криминальные структуры, религиозные организации, как Хизб ут-Тахрир аль-Ислами, некоторые кыргызские политики и так далее. Там активно использовали именно не обустроенную агрессивную молодежь как политический инструмент.
Для нас эта книга имела две конечные цели. Во-первых, как некая альтернативная аналитическая информация, которой, я надеюсь, воспользуются государственные структуры, занимающиеся государственной молодежной политикой. Во-вторых, мы хотели, чтобы она вызвала дискуссию, критику, поддержку, что угодно, но отнюдь не равнодушное отношение.
- Вы говорили, что сразу после выхода «Сумеречной зоны» работой стали интересоваться представители власти, Администрация Президента. А насколько была им интересна ваша последняя книга?
- В отличие от начала двухтысячных и даже середины прошлого десятилетия, в Астане со стороны разных государственных структур уже существует интерес к тем или иным аналитическим материалам, которые готовят негосударственные аналитические структуры.
С моим коллегой Ерланом Кариным мы еще с конца девяностых годов активно писали и издавали книги и журналы об угрозе экстремизма. Тогда было много обвинений в наш адрес, в том числе и со стороны чиновников в том, что мы будоражим общественность, сеем панику, что в условии Казахстана экстремизм невозможен.
- А были ли тревожные звоночки, чтобы писать о проблемах экстремизма в конце девяностых годов в Казахстане?
Нет, это была наша собственная инициатива, тогда мы по сути уже видели тревожные тренды у наших соседей. Было ясно, что если Казахстан находится в окружении государств, где экстремистская и террористическая деятельность имеет глубокие корни и высокую активность (Россия, Китай, страны Центральной Азии), то было бы глупо рассчитывать на то, что Казахстан останется в стороне. Я говорю о том, что в то время чиновники относились к нашей работе с долей скепсиса и недовольства. Ситуация стала меняться, особенно резко ситуация изменилась после событий в Жанаозене и Шаныраке. Власть поняла, что те риски и угрозы, о которых мы говорили уже давно, к сожалению, начали проявляться в Казахстане.
Что касается «Коктейля Молотова», то со стопроцентной уверенностью я могу сказать, что власть проявит интерес к этой книге.
- Расскажите о той части книги, которую написали вы. Чему она посвящена, с какими материалами работали?
- В этой книге у меня было несколько глав, в том числе глава, посвященная анатомии казахстанской молодежи с точки зрения демографии. Я прослеживал тренды внутренней миграции, в основном молодых людей, за последние годы. Более всего мне нравится та часть книги, которую я писал в связи с так называемыми институтами социализации. Я считаю, что именно здесь заложены большие проблемы. Кризис институтов социализации – именно об этом я хотел сказать в этой книге, когда писал о том, что казахстанская молодежь, так называемое поколение независимости, попала в очень сложную ситуацию, когда была разрушена одна система и стала выстраиваться другая.
Параллельно с этим шел жесткий кризис этих институтов социализации. К сожалению, как показывает практика, за эти двадцать лет ситуация кардинальным образом не поменялась. Выходит так, что молодой человек с самого начала появления на этом свете попадает в идейный вакуум с точки зрения воспитания и дальнейшего развития, как гражданина. Если взять среднестатистическую казахстанскую семью и задать вопрос родителям о том, какой идеологии они придерживаются, со стопроцентной уверенностью могу сказать, что все дадут разные ответы. Это идейный сепаратизм. Каждая семья в Казахстане напоминает государство в государстве. В этом есть определенная опасность, потому что идейный сепаратизм, который существует в головах людей, постепенно разделит общество и сильно отделит от него власть. К этому можно привязать еще и информационный сепаратизм, когда люди получают информацию от разных источников, варятся в своем информационном поле. Это ретранслируется на детей, которые тоже попадают в сеть идейно-информационного сепаратизма.
- С чем связан такой сепаратизм?
- Он связан с тем, что в Казахстане спустя двадцать с лишним лет после развала Советского Союза наша элита не смогла мобилизовать общество к некой идее.
- Может это связано с тем, что элита представлена людьми, которые когда-то были коммунистами и верили в совсем другую идеологию?
- Давай исходить из того, что в нынешней действующей политической элите не так много людей из советской эпохи. Десять лет назад, возможно, были комсомольские вожаки. После развала Советского Союза они не взяли ничего лучшего из советского прошлого, и ничего нового не придумали сами. Что касается новой элиты – молодой поросли, многие пришли из бизнеса, и страдают таким синдромом, как деидеологизация. Для них самое главное - это золотой телец, это прибыль, конкретная материальная выгода. Государственную службу они рассматривают как некий аналог бизнеса. Я не раз говорил, что в нашей политической и бизнес элите вы не найдете демократов, национал патриотов, коммунистов, либералов. Их там нет. Вы найдете большое количество людей, которые согласны работать при любом режиме, главное чтобы сохранился их доступ к ресурсам. Это для них главная цель и идеология: материальная выгода и потребительский подход к системе. Такая элита не сможет предложить обществу идею, которая смогла бы объединить хотя бы значительную часть общества.
Кризис институтов социализации – это вполне объективный процесс, потому что он совпал с развалом советской системы. Дети, подростки, тинейджеры, юноши и девушки, которые уже идут в университет, проходят путь через идейный вакуум, в их головах каша и большое количество суррогата. Кто-то из них считает себя космополитом, кто-то считает себя националистом, кто-то считает себя консерватором и так далее. При этом уровень политической, религиозной культуры в Казахстане очень низкий. Это тоже опасно. Мы сейчас наблюдаем религиозный ренессанс, большое количество молодых и взрослых людей идут в религию, так они пытаются найти ответы на многие вопросы. Их уход в религию, кстати, тоже является некой реакцией на то, что они не верят официальной идеологии.
Религиозный ренессанс совпал с низким уровнем религиозного образования. Если вы уходите в религию, в частности в ислам, то было бы неплохо владеть арабским языком. Как показывает практика, незнанием арабского языка активно пользуются представители экстремистских и террористических организаций, которые интерпретируют религиозные тексты в свою пользу, неверно растолковывают понятие «джихада», потому что «джихад» в исламе – это в первую очередь внутренняя борьба со своими пороками.
- Как защитить молодых, которые уже закончили школы, университеты от неверных интерпретаций, выгодных третьим силам?
- Надо исходить из того, что в Казахстане есть разные категории молодых людей. Малоимущая молодежь нуждается в помощи. Но и золотой молодежи следует помочь, но в другом плане – морально-этическом воспитании. Это очень интересный момент, потому что многие считают, что много маргиналов только среди обездоленной молодежи. Маргиналов много и среди детей высокопоставленных чиновников и детей бизнесменов, уровень наркомании там не меньше, чем среди сельской молодежи. Это является доказательством того, что деградация системы образования, культуры, воспитания охватила всю вертикаль: от богатых слоев до бедных.
Что касается вопроса, подход должен быть дифференцированным. Идеально начинать с детского сада. Когда ребенок попадает в детский сад, государство уже должно подключиться для того, чтобы постепенно прививать ребенку на простом понятном уровне политическую культуру. Ребенок должен знать в какой стране он живет, должен считать себя частью Казахстана, знать гимн этой страны, более того, я полностью поддерживаю идею перевода всех детских садов на казахский язык.
Далее школьники, это совсем другая категория. Необходимо большое внимание уделять патриотическому воспитанию, и что немаловажно, качественному образованию, потому что качество школьного образования такое же плохое, как и качество высшего образования. Посмотри на наши учебники, это же ужас! Кто их писал?! Такое ощущение, что их писали враги государства. По отношению к школьному образованию, государство должно применять свои методы. Кстати, возможно в школах было бы неплохо усилить работы по отдельным каким-то предметам. Например, по предметам, связанным с историей религий или культуры.
Студенты. Здесь тоже необходимо улучшать качество образования. Многие выпускники, которые платят за свое образование немалые деньги, получают диплом, который не соответствует потребностям рынка труда. Они попадают в океан, но их никто не научил плавать. Часть этих людей деградирует, есть те, кто находят себе место, потому что у людей разная судьба, разный путь и разная поддержка. Кому-то помогут родители, кому-то друзья родителей. Но не всем так везет, поэтому я всегда был сторонником того, чтобы в Казахстане у всех были равные стартовые условия для всех молодых людей, выпускников вузов. Чтобы после окончания университета у всех были равные возможности с точки зрения качества образования. Ну, не дело, когда кому-то повезло, он получил образование заграницей по линии "Болашака", к примеру, приехал в Казахстан и ему сразу предложили теплое хорошее место. Либо наш выпускник, который получил местное образование низкого качества, и ему никто не помогает. Мы должны решить эту проблему в Казахстане, государство должно создать равные стартовые условия, равное качество в системе образования. Это очень кропотливая работа, кто-то скажет, что это фантастика. Это не фантастика. Внутренняя миграция, о которой я говорил, связана с тем, что все едут в Алматы либо в Астану, потому что считают, что там образование лучше, здесь университеты лучше. Регионы лишаются трудовых ресурсов. Глупо, когда сейчас государство пытается вернуть их назад. Многие уже привыкли к городской жизни, они не хотят назад возвращаться. Это такой комплекс проблем, которыми должно государство заняться.
Речь идет не только об идеологии, речь идет о создании полноценно работающей инфраструктуры для формирования человеческого капитала. В эту инфраструктуру входит все: и культура, и образование, и деятельность политических организаций, которые должны объяснять молодежи, что значит быть гражданином.
- Когда вы закончили эту книгу, что нового вы открыли для себя, что вас удивило?
Если брать в пример те фокус группы, которые проводились среди молодежи в разных регионах Казахстана, то подтвердились наши гипотезы о том, что часть молодежи немного аполитична. Это нормально, потому что во многих странах мира молодые люди мало интересуются политикой. Судя по ответам, которые мы получили, стало ясно, что большинство молодых людей интересуют бытовые проблемы, связанные с получением образования, работой, их будущим. В то же время мы выявили подтверждение гипотезы об идейной каше, которая царит в их головах. Наши чиновники и многие подвластные эксперты подают как плюс аполитичность молодежи. На самом деле это большой минус, потому что если мы сейчас не повысим уровень политической культуры у этих молодых людей, не объясним многие политические вопросы и моменты, то в будущем этих молодых людей могут использовать как пушечное мясо в реализации политических целей. На данный момент политическая индифферентность выгодна властям. Она избавляет власть от политической активности молодежи, но она несет в себе угрозу для политической системы, потому что политическое невежество лежит в основе многих насильственных смен власти.
Мы выявили две самые главные идеологические ниши, по которым будут работать многие: религиозная деятельность и национал патриотическая. Легче всего мобилизовать молодежь именно под флагами этих двух идей, поскольку объяснять молодым людям, что такое демократия и гражданское общество намного сложнее, чем их позиционировать с точки зрения этнической или религиозной принадлежности, это видно на примере многих стран.
- Как по-вашему, с какими проблемами встречается нынешнее поколение молодежи?
- Приведу пример, если тебя приучили ездить в "Запорожце", заявляя на каждом углу, что тебе повезло, то и планка потребностей у тебя низкая. Но когда ты пересел в салон Mercedes, то твоя планка вырастает, ты постепенно начинаешь забывать, что когда-то было хуже. Если сейчас заставить тебя пересесть обратно в Запорожец, то это вызовет возмущение и даже революцию. У нынешних молодых людей очень высокие планки, в отличие от нас. Мы знали, что происходит что-то интересное, но что произойдет завтра, мы не знали. Нынешние молодые люди в этом плане более прагматичны, и речь идет не только о городских, иначе почему сельская молодежь активно мигрирует в города? Они считают, что в больших городах более высокая планка, и в плане материального обеспечения и в реализации своего карьерного роста. А планка замыкается в первую очередь на конкретных материальных потребностях: хорошая работа, хорошая зарплата, наличие своего транспорта, для кого-то создание семьи. Самое интересное, что все эти материальные блага ассоциируются с очень узкими профессиональными нишами. Все это у тебя будет, если ты станешь чиновником, представителем силовой структуры, ну и на крайняк, если ты станешь бизнесменом.
Сложился некий миф о том, что хорошо живут в этой стране только госслужащие, силовики и бизнесмены. Они видят: вот это дом чиновника, а это дом милиционера, а вот едет сын таможенника на последней модели какой-нибудь машины. Это кризис шкалы ценностей.
- В завершение нашего интервью расскажите о планах.
- Мы еще не знаем, какой будет третья книга, но мы решили взять передышку.
На следующий год книги не будет?
Нет, мы решили после выпуска двух довольно серьезных книг выпустить что-то более легкое и веселое. Пока не буду раскрывать секрет, но мы будем готовить сюрприз, мы сделаем то, что мы хотели сделать давно.