Мне стыдно, товарищи. И невыразимо отвратительно. А я-то был уверен, что я практически святой, что таких людей с чистым сердцем и холодной головой еще поискать надо. Уверен был в стойкости своего характера. Однако все мои химеры о попадании в рай после смерти, были стерты в порошок месяц назад.
Мой друг праздновал свой двадцать девятый день рожденья. Было не столько весело, сколько шумно – гуляли вместе с его родственниками.
Вечеринка подходила к концу. Часть пьяных гостей курила на балконе, часть пыталась уйти домой. Я, покрытый красными пятнами, из-за проклятой аллергии на алкоголь, бездарно играл на расстроенной гитаре и орал противным голосом про вахтеров, которые должны были мне что-то объяснить.
Я был пьян.
Все это время на меня недвусмысленно поглядывала ятровь моего друга - Олеся. Женщина, нужно сказать, непривлекательная во всех смыслах: тридцать девять лет, двое детей, скандальная, нахальная, недалекая, далеко не худая и к тому же женатая на брате моего друга.
Я сразу понял, что влюбился. В тот момент мне казалось, что передо мной Джинджер Олден, а я истинный король рок-н-ролла. Поэтому я старался петь громче.
Поразив женщину талантом, я отправился провожать ее домой.
Через минут пятнадцать, в грязном подъезде, я мял ее огромную задницу, а она громко дышала на меня водочным перегаром. Презервативов у меня с собой не было, у Олеси тоже. Зато желание было у обоих.
Секс окончился весьма неожиданно – я эякулировал на второй секунде.
Я занервничал.
Хотелось закурить, но сигареты закончились. Она вынесла мне пачку из квартиры и сказала: «мужнины».
Помолчали.
Я совсем расстроенный попросил у нее денег на такси и уехал.
Наутро, я рвал зубами подушку, бил кулаками по стене и беззвучно материл себя. Я испытывал душевные муки.
Оприходовать жену брата друга (проще – ятровь) без презерватива в подъезде и преждевременно кончить – это тебе не американский пирог, это суровый казахстанский бесбармак.
Но самое скверное случилось вчера. Мне позвонил радостный друг и сказал: «Брат с женой ждут третьего ребенка. Олеся на втором месяце».
Гонзо, у меня вопрос – есть ли какая-нибудь надежда на конец света?