На днях я вернулась с Ирана. Точнее, аккурат 31 декабря, поздно вечером. Поездка была просто супер, хотя бы потому, что я не стала брать с собой свой ноутбук, решила последнюю неделю года провести расслабленно, без писанины и походов в Интернет.
Оказалось, что интернет в этой стране весьма слабо работает, и наши любимые соцсети, включая ФБ там заблокированы. Так что, на самом деле удалось вернуться в естественное состояние туриста, изучать все глазами, ушами, общаться с местным населением без журналистских рефлексов.
В Иране, в частности, в Тегеране, я уже побывала несколько раз, но, как правило, это были деловые поездки. Так что нынешний визит был совсем другим, я смогла погрузиться в атмосферу настоящего Востока. Надо сказать, что я себя воображаю эдакой западницей, потому как мне импонирует все западное, все эти разговоры о свободе, демократии, эта западная прямота, честность, пунктуальность, уважение к принятым самими же законам.
Так что и здесь в теплой мужской компании местных и наших востоковедов я пыталась яростно спорить на все темы, которые обычно возникают между Востоком и Западом, и которые за любым дастарханом обсуждают без политкорректности.
Благо к моменту торжественного ужина в мою честь я успела помотаться по Тегерану и посмотреть его главный символ - недавно построенную гигантскую Тегеранскую башню Милад высотой 435 метров. Милад – рождество по-персидски, башня построена в честь дня рождения 12-го имама Мехди, которого почитают мусульмане-шииты.
Весь день я ходила в платке, который периодически пытался сползти с моих гладких волос, так что я устало и обреченно поправляла его или перевязывала заново в женских туалетах. Рестораны, в которых мы обедали, все эти дни подавали только рис (прекрасно приготовленный) и кебаб. Чай или кофе, и вообще, что-то согревающее там не принято предлагать. Сами иранцы во время трапезы пьют местную кока-колу или молочные напитки. Причем все напитки подают из морозильника, а рестораны, как и дома большинства иранцев не имеет традиционного для нас отопления. Так что, к моменту торжественного ужина я продрогла до самых костей и мечтала только об одном – горячем казахском чае. Впрочем, на вопрос хозяина дома, что де я хотела бы кроме чая к ужину, мол, в Греции есть все, я без лишней скромности ответила – водку! Водка оказалась какой-то суперкачественной, дорогой, так что к моменту подачи главного блюда у всех мужчин-мусульман (это они все особо подчеркивали) глаза горели зловеще-счастливым блеском.
Разговор полился по традиционной для наших пенат схеме – кудрявые пафосные тосты в честь единственной женщины за столом, красавицы (бла-бла-бла), умницы, известной журналистки (бла-бла-бла)… Я тоже не осталась в долгу, благо хрустальный напиток уже согрел мою кровь. Один из товарищей в какой-то момент даже стал декламировать в мою честь стихи на персидском и русском известных поэтов любовной лирики – Хазифа и Саади. Я в ответ хвалила отличные тегеранские дороги, удобные эстакады, вежливых и спокойных иранцев, уникальное инженерное решение башни Тегерана, которое открывает взор на красивейший город и на белые вершины Эльбруса. Мужчины в ответ стали искать моего одобрения на их восхищение красотой иранских мужчин и женщин, мол, все такие красивые, такие идеальные лица. Я, конечно, подтвердила, но добавила, что и наши казахские лица мне милее, вообще, мне мила мягкая, неброская красота.
Казахи, с которыми я пересекалась в течение дня, в том числе с женой одного из дипломатов, все словно сговорились, говорили о красоте иранских женщин. Мол, у них такие большие глаза, не то, что у нас (обреченно), мол, мы на их фоне такие некрасивые. Ну, ващееее! Я была поражена такому тупому комплексу неполноценности, с которым я справилась лет в 20. Приличный возраст, в котором я сейчас пребываю, дает массу своих прелестей – я перестала суетиться и переживать из-за всякой фигни, в том числе из-за внешности. А теперь и вовсе уверена, как здорово, что на улицах моего родного города можно встретить огромное разнообразие лиц – и азиатские, и европейские, и смешанные. Все прекрасны, глаз не устает. А в Иране исключительно один расовый тип людей живет, конечно, красивый, даже безупречный, но это скучно. Огромные глаза, правильный арийский череп, хороший рост, приятные пропорции тела, мужчины с густой растительностью – добротными бородами и богатыми усами. Жгучий типаж. Я, в отличие от закомлексованной женушки дипломата, ощущала свою уникальность и красоту.
Потом как-то плавно разговор за дастраханом перешел на серьезные темы. О том, что экономические санкции Америки пошли даже на пользу Ирану, с чем я горячо согласилась. На самом деле, невозможность свободно торговать на мировых площадках сделала иранскую экономику по-настоящему самодостаточной и независимой от нефтяных доходов. Пока мы тут в Казахстане продаем свои нефтяные запасы налево и направо, Иран, который, между прочим, является четвертым в мире экспортером нефти, научился все делать, производить, выращивать сам. Тут активно развиваются все отрасли экономики и хозяйства – от бытовой химии, товаров для дома, мебели, тяжелой и легкой промышленности, сельского хозяйства, при этом качество чаще всего отличное! При этом, сегодня в Иране колоссально развивается медицина, и медицинские технологии в области пластической хирургии. Они тут все поголовно правят свои носы, удаляют горбинки. И еще – в Иран со всего региона приезжают мужчины для того, чтобы нарастить волосы на лысине. Это, конечно, меня забавляло.
Тем временем, мужчины за столом ругали Запад за все. Но особенно за законы, связанные с гомосексуалистами. Надо сказать, что в Иране жестко преследуют и наказывают сексменьшинства, буквально вешают на глазах народа на главной площади города. Мои собеседники безапелляционно стали заявлять, мол, все они больные, и их надо уничтожать… Жуть. Я высказала свое мнение, привела примеры известных талантливых людей, которые больше «нормальных» внесли лепту в историю человечества. Русский композитор Чайковский, актер Богатырев, большинство французских и итальянских модных кутюрье… На что мне ответили, что они против демонстрации своей ориентации, всех этих гей-парадов, и нынешних шоуменов, большинство которых, по их мнению, пе…сты. Я им – не валите все в одну кучу! Одним словом, консенсуса, как и ожидалось, не добились.
Не обошлось и без критики Израиля, и всех евреев мира, о всемирном заговоре сионистов.
Бог с ними, с евреями, но меня особенно задело то, что казахи в отчаянном восторге от всего иранского и мусульманского, ругали сами себя. Тупо и без аргументов. Я никак не возьму в толк, почему нас вечно бросает в крайность – то хвалим себя на грани мании величия, то посыпаем голову пеплом, абсолютно забывая совершенно о наших явных достижениях. Хотя бы тот факт, что мы признаем и уважаем все религии, и не считаем, что хороший человек может быть только мусульманином. Мне импонирует то, что мы одинаково открыты всем культурам, и научились брать лучшее от всего.
За несколько дней поездок по Ирану, я поняла, что так называемая неправильная езда иранцев, когда водитель может с крайнего правого повернуть резко влево, это вовсе не неправильно. Просто у всех своя правда. То, что Западу кажется абсолютно неизменной истиной, на Востоке воспринимается как харам. То, что со стороны кажется отсутствием правил, на деле, правила, которые понятны и приняты всеми здесь. На дорогах никто не скандалит, не сигналит в злобе и нетерпении. На Востоке другие скорости, и свое представление о том, как надо жить. Запад зашорен на своей демократии, и уперто хочет весь мир переделать под себя, уверенно считая, что они-то знают как жить. Исламский Восток тоже уперт в своих представлениях о счастье, грехе и морали. И каждый прав по-своему. Я это говорю уверенно, потому что люблю и уважаю и Запад, и Восток.
И поняла в очередной раз, что Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не принять друг друга полностью и без условий, как маслу и воде.
А мы, казахстанцы, где-то посередине, и это наше счастье, которое надо ценить и не терять. Одним словом, важно сохранить собственное лицо. Без комплексов.