В последнее время часто натыкаюсь на статьи о благотворительности, в которых она рассматривается с разных сторон, крутится-вертится, и падает вниз. В одной из недавних говорилось, что, согласно научным исследованиям, филантропия на 99% неэффективна, что людям все это нужно для самоуспокоения, а вообще по факту толку ноль.
Стандартный призыв любой благотворительной организации или акции содержит следующую формулировку: вы вечером будете пить коктейль, а в это время безвинное дитя умирает от тяжелой болезни (сокращаются леса, умирают тюлени, тают ледники), сократите свою выпивку на один бокал, перешлите средства на благотворительность. Всегда занимал меня один вопрос, и продолжает занимать: почему именно один бокал, а не два, или не недельный заработок, или стоимость ужина в «Белладжио»? Понятно же, что пожертвовавший безболезненно тысячу тенге, так же спокойно может расстаться и с двумя, а если по-чесноку, то и с пятью тысячами.
Так где же норма? Где порог?
Я не знаю.
Не знаю я и того, с какой именно целью сам иногда помогаю чужим людям. Делаю это я нечасто, даю немного, не свечусь, и не отслеживаю, насколько «эффективно» были потрачены деньги. Не слежу, потому что боюсь узнать, что ничего не помогло, старания и средства ушли в песок, - или, напротив, деньги помогли, но нужно еще больше. А я уже не в силах помочь.
Область благотворительности – самая, пожалуй, этически сложная из всех, что могут встретиться в жизни. Одному мальчику нужно на лечение 300 тысяч евро – огромная, практически неподъемная сумма для добровольных пожертвований в Казахстане. Люди медленно собирают деньги, в то время как эквивалент этой суммы подарил бы жизнь десятерым детям, страдающим от других болезней. Стоит ли жизнь одного этого ребенка жизни десятерых других? Надо ли ему помогать? Уместен ли тут вообще статистический подход?
И этого я не знаю тоже.
Мне кажется, для нормального человека потребность в благотворительности – такая же само собой разумеющаяся вещь, как потребность в еде или надежде на лучшее. Соответственно, и удовлетворение ее может быть самым разным. Никто никогда не скажет вам, кому и как лучше оказать помощь.
И забудьте об эффективности.
Мальчик, умирающий от рака, мечтает об игрушечной железной дороге и поезде. Вы покупаете эту игрушку. Мальчик умирает. Железная дорога ему ничем не помогла. Все статисты мира скажут вам, что эффективность помощи была равна нулю.
Но тот ли это случай, чтобы слушать статистов?
А что вам могут сказать об эффективности американцы, устраивающие для смертельно больных детей целое представление в масштабах города, изображая супергероев?
Всякий раз, когда я вижу фотографии детей, которым требуется помощь, мне физически становится плохо. Я понимаю, что шансов у них практически нет, и зачастую я стараюсь закрыться от этой информации. Потому что, как известно, если вы будете пропускать через себя всю боль человечества, то долго не протянете. Можно вообще удалиться от этой проблемы, и пить спокойно кофе. Своих проблем хватает. Периодически я так и делаю, но всегда возвращаюсь, чтобы почувствовать эту боль, и что-то с ней сделать.
Я не мазохист.
Просто когда мне больно, я понимаю, что все еще жив.