Когда я написала статью о Махамбете и об истории воссоздания его облика, на просторах фейсбука я столкнулась с племянником антрополога Ноэля Шаяхметова по имени Ринат. Ноэль Шаяхметов принимал участие в воссоздании образа Махамбета Отемис улы. Разговорившись, я узнала много интересного. А на днях буквально выпросила разрешение опубликовать статью Рината Шаяхметова. Публикую через свой аккаунт.
КАЗАХСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ. ПЕРВЫЕ ШАГИ
Во второй половине 60-х годов ХХ века в Казахстане витала идея создания скульптурной галереи выдающихся деятелей казахского народа на основе их реальных портретов, воссозданных по методу профессора М. Герасимова, получившему тогда большую известность не только в научных кругах, но и среди широкой общественности.
Одним из энтузиастов этой идеи был ученый-энциклопедист Саим Балмуханов, предложивший начать эту работу с воссоздания облика легендарного поэта-бунтаря Махамбета Утемисова, место захоронения которого на исходе 50-х годов обнаружили после нескольких лет кропотливых поисков академик Кажим Жумалиев и поэт Таир Жароков.
В конце 1965 года Саим Балмуханов встретился с учеником Герасимова, судебно-медицинским экспертом, антропологом Ноэлем Шаяхметовым и предложил ему работу в НИИ онкологии и радиологии Минздрава Казахской ССР с возможностью заниматься любимым делом – антропологией.
Предложение оказалось столь заманчивым, что он сразу же согласился. Потом Ноэль вспоминал, что «эти годы были самими счастливыми и продуктивными в моей жизни, об этом можно было только мечтать, ведь мое увлечение антропологией началось еще с мединститута».
В своей книге «Из тьмы веков» Ноэль Шаяхметов пишет: «Осенью 1950 года, возвращаясь из Москвы домой, я купил на перроне одной из железнодорожных станций необычную книгу. В ней рассказывалось о великих людях прошлого. С ее страниц доносился звон клинков, предсмертные стоны низвергнутых правителей, свист ветра в парусах, рев корабельных пушек, топот многих тысяч коней, под копытами которых гибли древние города и поселения». Тогда он был студентом второго курса лечебного факультета Алма-Атинского медицинского института имени В. Молотова.
Книга называлась «Основы восстановления лица по черепу» (1949). Ее автором был Михаил Герасимов известный антрополог, археолог, скульптор, доктор исторических наук, Лауреат Сталинской премии, основатель и руководитель единственной тогда в мире лаборатории пластической антропологической реконструкции человека при Институте этнографии Академии наук СССР.
Только в 1957 году, набравшись смелости и опыта в качестве судебно-медицинского эксперта , Ноэль, будучи в Москве ( там жил после операции его отец Жумабай Шаяхметов, бывший первый секретарь ЦК Компартии Казахстана, Председатель Совета национальностей Верховного Совета СССР с супругой Мариям Галиевной и младшим сыном Таргыном ), пришел к Герасимову в лабораторию и рассказал о своей мечте стать антропологом под влиянием его книги, которую постоянно носил с собой.
Михаил Герасимов принял Ноэля Шаяхметова очень доброжелательно и спросил, кем он работает. «Судмедэкспертом»,- последовал ответ. «Очень хорошо, - сказал Герасимов, - первыми признали мой метод именно криминалисты, судмедэксперты, когда я проводил контрольные опыты на базе Лефортовского морга в Москве в 1940-1941 годах».
Так Ноэль Шаяхметов стал учеником Михаила Герасимова. Начались годы учебы и сотрудничества с известным ученым, которое продолжалось вплоть до его кончины в 1970 году. «В Москву к Герасимову я приезжал каждый год на протяжении почти 14 лет. Это был невероятно открытый, терпеливый и доброжелательный человек, настоящий интеллигент», - вспоминал Ноэль. На память сохранилась книга учителя «Восстановление лица по черепу» (1955) с надписью «Ноэлю Шаяхметову, с пожеланиями дальнейших успехов в области реконструкции лица. Михаил Герасимов, 29 декабря 1958 года».
Первые работы под руководством Герасимова Ноэль Шаяхметов , как и его учитель, сделал по линии уголовного розыска , восстанавливая по черепу пропавших людей. «Выпускной», получившей известность, стала антропологическая реконструкция древнего уйсуна (1961), которая в настоящее время находится в Президентском центре культуры (Астана). Затем был восстановлен по черепу казахский пионер-герой Болатбек Омаров и др.
«Герасимов учил нас, что «портретная реконструкция» - это не художественный портрет человека, а документальный, это максимальное приближение к его внешнему виду. Отстаивая свой метод, ему пришлось пройти через скептицизм коллег и общественности. Зато криминалисты сразу взяли «метод Герасимова» на вооружение и он прошел испытание повседневной практикой»,- вспоминал Шаяхметов.
В те годы свое занятие антропологией Ноэль совмещал с работой судмедэксперта сначала в Алма-Ате, затем в Актюбинске в качестве начальника областного бюро судебно-медицинской экспертизы, затем снова в Алма-Ате, пытаясь найти баланс между страстным увлечением и основной работой, которая позволяла хоть как-то содержать семью с двумя детьми.
Перейдя к Балмуханову в Научно-исследовательский институт онкологии и радиологии, Ноэль нашел этот баланс и с энтузиазмом окунулся в интересную работу, объездив с научно-исследовательскими и историко-антропологическими экспедициями почти весь Казахстан.
«По рекомендации профессора С.Б. Балмуханова, было решено начать работу с воссоздания скульптурного портрета талантливого казахского акына Махамбета Утемисова», - пишет Ноэль Щаяхметов в книге «Из тьмы веков».
На поиски и раскопки захоронения поэта требовалось разрешение властей. Надо было идти к первому секретарю Центрального Комитета Компартии Казахстана Д. Кунаеву, который знал Ноэля еще мальчишкой, с 1942 года, когда в 30 лет был переведен в Алма-Ату с должности директора Риддерского рудника Лениногорского рудоуправления на пост заместителя Председателя Народных Комиссаров ( Совета Министров) Казахской ССР по рекомендации Жумабая Шаяхметова, в ту пору второго секретаря ЦК Компартии Казахстана, отвечающего, в том числе, за кадровую работу в республике.
Динмухамед Ахметович тепло принял Ноэля Шаяхметова и поддержал идею, поручив подготовить соответствующие письма Министерству культуры и Гурьевскому (Атыраускому ) областному комитету партии.
В июле 1966 года Саим Балмуханов позвонил Хайржану Абисатову, зав. хирургическим отделением Казахского научно-исследовательского института онкологии и радиологии Минздрава Казахской ССР, находившемуся тогда во главе экспедиции по Гурьевской области, исследующей причины возникновения и распространения рака пищевода у жителей области и сообщил, что для проведения раскопок захоронения Махамбета приедет Ноэль Шаяхметов со всеми необходимыми официальными разрешениями.
Были составлены план раскопок, цели и задачи предстоящей работы, которые Ноэль Шаяхметов изложил на закрытом заседании бюро Индерского районного комитета Компартии Казахстана.
Первая экспедиция прошла успешно, останки поэта были доставлены сначала в Гурьев ( Атырау), затем в Алма-Ату, оттуда – в Москву. «Работа по созданию скульптурного портрета продолжалась мною в Москве, в лаборатории пластической реконструкции Института этнографии Академии наук СССР под руководством доктора исторических наук М.М. Герасимова. Во время работы над бюстом Михаил Михайлович был максимально требователен и постоянно напоминал о большой ответственности, которую берет на себя исследователь, предлагая портрет, воспроизведенный по черепу исторического лица»,- вспоминал Ноэль Шаяхметов в книге «Из тьмы веков».
В Атырауском областном историко-краеведческом музее я обнаружил «Стенограмму заседания по обсуждению работы Н. Шаяхметова ( бюст Махамбета Утемисова) в Институте истории и этнографии Академии наук Казахской ССР. Алма-Ата, 3 июля 1967 года. Председательствовал академик А.Х. Маргулан. Председательствующий: Позвольте начать наше заседание. На повестке дня один вопрос – просмотр документального портрета казахского поэта Махамбета Утемисова, восстановленный по методу М.М. Герасимова. У нас в Казахстане появился молодой талантливый ученик профессора М.М. Герасимова Н. Шаяхметов, который последние несколько лет занимался у профессора М.М. Герасимова. Кроме восстановления исторического портрета Махамбета, Шаяхметов Н. хорошо изучил историю, связанную с восстанием Исатая и Махамбета. Он беседовал со стариками, которые знали исторические легенды казахов западной части, записал и изучил все события, связанные с судьбой Махамбета Утемисова, о его жизни, о его героических преданиях. Суммируя весь этот богатый материал, Шаяхметов сделал интересный синтез, представляющий громадный интерес в культурной жизни Казахстана».
По итогам той экспедиции Ноэль Шаяхметов написал книгу «Из тьмы веков ( портрет по черепу)», напечатанную в Алма-Ате издательством «Казахстан» в 1969 году, которую посвятил своему отцу Жумабаю Шаяхметову. И даже стал прообразом главного героя, скульптора-антрополога Хамита, в рассказе «Череп» известного казахского писателя Толена Абдикова.
В 1967 году, когда министром культуры Казахской ССР был назначен Ильяс Омаров, работа по созданию скульптурной галереи великих деятелей Казахстана получила новый импульс.
В эти годы были также найдены захоронения Курмангазы Сагырбаева (1967) , Козы Корпеш и Баян сулу (1968, однако кроме искусно расшитого седла там ничего не оказалось), Кобланды батыра (1969), и др.
По словам Саима Балмуханова, место захоронения Кобланды батыра знал легендарный герой войны , ученый-филолог Малик Габдуллин, который еще после Второй мировой войны защитил кандидатскую диссертацию по героическому казахскому эпосу Кобланды батыр. Захоронение было найдено в 1969 году в Кобдинском районе, на окраине Жиренкопа.
Большую помощь ученым оказал председатель Актюбинского облисполкома, предоставив жилье, питание и самолет биплан, на котором производились топографические облеты местности. Захоронение батыра сильно пострадало в разные годы нашей истории, в том числе, во время освоения целины. Там были найдены останки нескольких людей и лошадей. Началась работа по решению сложной, но интересной головоломки.
Однако 19 июля 1970 года умирает министр культуры Казахской ССР Ильяс Омаров, который оказывал содействие ученым, а через два дня, 21 июля, уходит из жизни Михаил Герасимов. Это был переломный момент. У Балмуханова и Шаяхметова начались сложности и проект практически закрылся.
В силу сложившихся обстоятельств, не был завершен в том виде, в котором планировался , бюст великого казахского композитора Курмангазы и не начата антропологическая реконструкция Кобланды батыра. В 1971 году Ноэль Шаяхметов уехал в Москву, где до выхода на пенсию в 2009 году работал в Онкологическом центре РАМН имени Н.Н. Блохина.
В его адрес выдвигались обвинения, что он долго хранил у себя останки Курмангазы, Кобланды и Махамбета Утемисова, хотя в апреле 1968 года Ноэль собрался привезти Махамбета в Гурьев ( Атырау) после окончания реконструкции и отливки, о чем свидетельствует его письмо тогдашнему директору областного историко-краеведческого музея С. Бисенову, которое находится в архиве этого музея:
«Алма-Ата, 14 апреля 1968 года.
Дорогой Саден!
Сегодня мне подписали приказ на командировку. Я вылетаю к Вам 23 апреля вместе с Махамбетом. У меня к Вам убедительная просьба, пожалуйста, никуда не уезжайте, дождитесь меня. Я привезу все необходимые документы для Вашей бухгалтерии. Надеюсь на Вашу помощь и содействие. От Вас полечу в Оренбург, а затем в Казань; может быть в архивах этих городов удастся найти какие-нибудь документы о Курмангазы. Я решил вылепить Курмангазы до пояса, играющего на домбре. Для этого, кроме лица придется восстанавливать и руки. Чтобы найти характерную позу для будущей скульптуры, договорился с киностудией о выделении кинооператора для съемок домбриста Кенена Азербаева. Он живет недалеко от Алма-Аты, в Курдайском районе. Сейчас ему около 80 лет, но он очень бодрый и активный, до сих пор играет на домбре. По своим физическим данным он соответствует образу Курмангазы. Надеюсь, что аксакал не будет возражать и согласится позировать. Кроме того, думаю сделать гипсовые слепки с его рук для образа. С этой целью слепки рук хочу взять у всех ведущих домбристов, в частности, у Ескараева и обязательно у Ахмета Жубанова. Для работы мне нужна домбра, характерная для Западного Казахстана. Нельзя ли у Вас достать ее на несколько месяцев с обязательным возвратом. Хотелось, чтобы домбра и костюм Курмангазы соответствовали духу того времени. Еще лучше, если удастся найти домбру девяностолетней давности. Все эти мелочи необходимы для создания правдивого образа. По моим расчетам на эту работу уйдет полгода. Но, возможно, что различные обстоятельства, да и само время, внесут свои коррективы. Там видно будет. Редакция вернула мне рукопись книги о Махамбете с замечаниями, касающимися, в основном, истории образования жузов, Букеевского ханства и самого восстания. Вот таким образом обстоят дела. Дорогой Саден! Еще раз прошу Вас встретить нас с Махамбетом и не уезжать никуда. Большой привет всем Вашим сотрудникам.
С уважением к Вам, Ноэль».
Все-таки, « различные обстоятельства, да и само время», внесли свои коррективы в эти планы. Останки поэта в Гурьев (Атырау) тогда так и не были доставлены: Министерство культуры сообщило Ноэлю, что ЦК Компартии Казахстана планирует создать на Кок-Тюбе Пантеон , поэтому до 1974 года останки Махамбета Утемисова, Курмангазы и Кобланды батыра действительно находились в квартире Ноэля Шаяхметова по адресу Алма-Ата, ул. Калинина (Кабанбай батыра) 119, кв. 6, а до этого какое-то время у нас дома по адресу Алма-Ата, пр. Ленина (Достык) 40, кв. 47, так как идея по созданию Пантеона зависла в воздухе и никто не знал что делать дальше.
В Атырауском областном историко-краеведческом музее хранится «Справка о раскопках и создании скульптурного портрета Махамбета Утемисова» от 14 октября 1975 года за подписью Директора областного музея С. Бисенова, где отмечено, что « в декабре 1974 года останки поэта были вывезены из Алма-Аты директором Гурьевского областного музея С. Бисеновым. 14 октября 1975 года останки Махамбета Утемисова через заведующего Индерским райотделом культуры т. Елеуова М. были переданы в Индерский район для вторичного захоронения. Директор областного музея С. Бисенов. Подпись. Научные сотрудники. Две подписи.
14.10.75».
К документу прилагался «Приемо-сдаточный акт от 28 июля 1976 года, г. Гурьев. Мы, нижеподписавшиеся, директор областного историко-краеведческого музея тов. Бисенов С., главный хранитель облмузея тов. Измайлов Ш. и начальник оперативного отдела штаба областного управления МВД, майор милиции тов. Арыстанов Г. составили настоящий акт о нижеследующем:
В соответствии с указанием областного комитета КП Казахстана со стороны облмузея тов. Бисенов С. И Измайлов Ш. сдают, а со стороны областного управления МВД тов. Арыстанов Г. принимает для временного хранения в УВД:
1.Костные останки с черепом Махамбета Утемисова ( все кости). 2. Костные останки с черепом Курмангазы Сагырбаева ( без костей нижних конечностей и левых ребер).
Костные останки передаются в упакованном виде в двух отдельных железных ящиках.
Сдали: Бисенов, Измайлов Ш.
Принял: Арыстанов Г».
Повторное захоронение Махамбета Утемисова было произведено только 15 мая 1983 года. В 1995 году к 150-летию поэта был возведен мавзолей-мазар, который позже был реконструирован.
Дольше всех у Ноэля хранились останки Кобланды батыра, так как их нигде не принимали и вопрос о дальнейшей судьбе надолго завис в министерстве культуры республики. Потом события завертелись, как в калейдоскопе: перестройка, снятие Кунаева, обвинение целого народа в национализме ( о батырах и самом проекте боялись даже упоминать), развал СССР, «лихие» 90-е и трудности переходного периода.
Сколько копий было сломано некоторыми учеными и журналистами в дискуссиях и пафосных обращениях к общественности, обвинявшими Ноэля Шаяхметова во всех грехах, забывая, что это была не государственная программа, что копание в историческом прошлом национальных республик ( в прямом смысле этого слова) официальной идеологией тогда не поощрялось и что обо всех экспедициях, а также связанных с ними обстоятельствах, знали и Димаш Ахметович Кунаев и министр культуры Ильяс Омаров. Всё держалось на энтузиазме и стремлении найти научные факты и подтверждения эпизодам казахской истории.
Некоторые строят карьеру не на собственных поисках и ошибках, а на обвинениях тех, кто осмеливается что-то делать. Как человек деликатный, Ноэль не стал объяснять все обстоятельства сложившейся ситуации людям, далеким от этого проекта.
Наконец, уже в годы независимости, при содействии Саима Балмуханова, ученые Оразак и Айнагуль Исмагуловы, проделав кропотливую подготовительную работу, перевезли в Москву череп Кобланды батыра, в лабораторию пластической реконструкции имени М. Герасимова, где скульпторы-антропологи Татьяна Балуева ( руководитель лаборатории) и Елизавета Веселовская воссоздали облик батыра (2006). На месте его захоронения в 2007 году был воздвигнут уникальный мавзолей.
Ноэль Шаяхметов в 2002 году обращался к властям с просьбой дать возможность провести антропологические реконструкции 10 казахских героев, первым из которых был Кобланды, но из министерства культуры получил официальный ответ ( № 04/2020, от 10.06.2002), что дело это сложное и требует особого распоряжения Правительства.
В беседе со мной в 2005 году он сказал:«Хоть мне и 74 года, я полон сил и замыслов. У легендарного ученого М. Герасимова было всего несколько учеников. Мне сейчас некому передать свой опыт и навыки, то, чему я у него научился. Объективный метод воспроизведения лица по черепу представляет собой комплекс таких дисциплин, как анатомия, антропология, палеонтология и археология. Метод М. Герасимова – инструмент для понимания процессов этногенеза казахской нации. Я мечтал создать в Казахстане лабораторию, где можно было работать и готовить своих учеников, будущих казахских антропологов. У меня есть список из 10 легендарных имен. Реконструкции наших героев дали бы историкам информацию об их облике, физиологических особенностях, травмах и болезнях. Во всем мире это вызывает живейший научный интерес, но у нас порой предпочитают мифологизировать историю. Один из примеров – жизнь и смерть Махамбета Утемисова».
К сожалению, была утеряна рукопись книги об экспедиции «Курмангазы» и истории его реконструкции с фотографиями, рентгеновскими снимками, а также анатомо-антропологическими характеристиками скелета. Журналист из Казахстана, фамилию которого Ноэль не мог вспомнить, попросил ее у него с обещанием перевести на казахский язык и издать, но так и пропал.
Ноэль Шаяхметов очень похож на свою маму Мариям Галиевну Шаяхметову (Чокабаеву) не только внешне, но и по характеру: мягкий, ранимый и доброжелательный . Слегка прихрамывал после перенесенного в детстве костного туберкулеза правого голеностопа и правого предплечья. Михаил Герасимов к нему очень тепло относился, потому что сам был человеком доброжелательным и сердечным.
Решение стать медиком возникло у Ноэля Шаяхметова осознанно: «Всё детство я провел в больницах и санаториях, пока не появился пенициллин, который меня спас».
Как вспоминала при нашей встрече в 2006 году известный антрополог Галина Вячеславовна Лебединская, которая работала у Герасимова с открытия лаборатории (1950) и возглавила ее после смерти учителя в 1970 году: « Нэлик появился у нас в лаборатории такой молодой , увлеченный и страшно стеснительный! Герасимову он сразу понравился, а меня попросил его опекать. Я знакомила Ноэля со своими наработками, особенно по средней части лица и носу. Тогда лаборатория находилась в подвале, на Пятницкой, 12».
А пришел я к ней домой на Сретенку благодаря Саиму Балмуханову, которому перед этим показал вышедший в Алматы первый том «Казахстан. Национальная энциклопедия» (2004), где в статье «Антропология» обнаружил ошибку: под фотографией бюста древнего уйсуна, работы Ноэля Шаяхметова, было написано : «Бюст сака. Реконструкция антрополога Г.В. Лебединской».
Балмуханов посоветовал мне в один из приездов в Москву найти Лебединскую и все выяснить. Я так и поступил: снял ксерокопию 230-й страницы первого тома и показал Галине Вячеславовне, которая любезно пригласила меня в гости, когда я позвонил ей домой и представился племянником Ноэля Шаяхметова. Ей тогда было 82 года. В просторной московской квартире со множеством книг, бюстов и большой картиной в рембрантовском стиле на стене в зале, на которой изображена хозяйка за работой над черепом, меня встретила худощавая энергичная женщина небольшого роста с острым и умным взглядом. Антрополог-легенда, известная не только в СНГ, но в Европе, Азии и США. Она сразу сказала, что это работа Нэлика, а сама, действительно, занималась саками и попросила свою внучку, тоже антрополога, записать для меня на диск эти реконструкции.
Так я познакомился с Г. В. Лебединской: «Физическая антропология – дело для энтузиастов, людей увлеченных! Не всякий это выдержит. Каждое утро я просыпалась счастливой от того, что у меня есть такая работа». У нас было две встречи. Галина Вячеславовна рассказала много интересных историй из своей практики. Запомнился эпизод, когда они приступили к работе над Иваном Грозным: «Все мы были атеистами, но когда подошли к столу, на котором лежал скелет царя, свет вдруг погас и порыв ветра распахнул окна. Это была какая-то мистика!».
Ноэль Шаяхметов высоко отзывался о Г.В. Лебединской, говорил, что Галина Вячеславовна была правой рукой Герасимова, его лучшей ученицей. Она совершенствовала его метод, сначала графической, потом и скульптурной реконструкции. Любила изучать рентгеновские снимки египетских мумий, которые присылали из Британского музея, делая по ним графические реконструкции. Когда Ноэль приезжал в Москву, она показывала ему эти снимки, так как он был рентгенологом в НИИ онкологии и радиологии и обсуждали профессиональные детали. Возможно, поэтому у него было так много рентгеновских снимков, особенно Махамбета и Курмангазы. Он писал о них книги, работая в архивах Казахстана, России и Узбекистана .
Во время наших встреч Ноэль Шаяхметов часто вспоминал эти счастливые годы поисков и открытий, надежд и разочарований. Перед переездом в Москву он приходил к своему старшему брату Равилю Шаяхметову, к нам домой на Ленина (Достык) 40, и рассказывал о жизни казахских героев. Например, почему у Курмангазы ребра были так искривлены, почему хромал Махамбет и как его убили на самом деле.
В годы независимости работа по созданию галереи великих деятелей Казахстана возобновилась и были восстановлены связи с лабораторией пластической реконструкции имени Герасимова, куда все чаще обращаются казахские археологи и антропологи.
Проект по созданию скульптурных портретов выдающихся деятелей Казахстана, которым занимались Ильяс Омаров, Саим Балмуханов, Ноэль Шаяхметов, Хаиржан Абисатов и другие энтузиасты, стал первым шагом в становлении казахской физической антропологии. Наступит время, когда это опыт пригодится и в Республике Казахстан будет создана своя школа.
Ринат Шаяхметов