Расписание
Люся выделяет в неделе две ключевые точки: вечер понедельника, когда кажется, что дожить невозможно и до ночи вторника, и утро пятницы, когда даже сомнений не возникает: свернешь горы. Координаты первой находятся в районе воскресного вечера, а второй – рядом с вечером субботы. Куда выпадают лишние сутки, Люся еще не определила. Может, как раз на выходные?
"Тогда выходит, что не выпадают, а выходят на выходные. Тавтология без выхода какая-то... Брррррр! Кто говорил про логику языка, видимо, никак не связывал ее с логикой жизни. Вот и получились у нас, точно как по учебнику, неженатые холостяки, свободные вакансии... А... к чему я, собственно?
<...>
Люся борется с языком постоянно, но и с календарем не реже. Вчера оба противника объединились и привели Люсю к неожиданной мысли: "Те, кто всю неделю пашут, как Папы Карло, стараются выходные пробыть в роли Джузеппе Сизого Носа в перерывах стругая Буратин".
"Опошляешь суть и цель жизни", – сказал Люсе кто-то.
Наверное, и правда, в целях Люся не сильна – дружеские соревнования по дартсу – лишнее тому подтверждение.
"Зато я блинчики умею по воде пускать", – думает Люся, домывая посуду после посиделок между субботним и воскресным вечерами.
Меню
"Корнеплоды на убывающей Луне, надземные на растущей", – доносится до Люси из угла учительской. Люся никогда не была сильна в ботанике, и кроме кактусов в ее квартире ничего не приживалось.
"Текилу сама гнала? ", – острил он, закусывая лимоном очередную порцию напитка и рассматривая все колючее великолепие подоконников и компьютерного стола.
<...>
Люся не разбирается в цветах, зато неплохо ладит со специями: "К мясу идут розмарин и орегано, с курицей хороши шпинат и сельдерей, а рыбе нужны базилик и укроп".
Кто-то сказал, что Люся неплохо готовит – "на грани гениальности", – услышала Люся.
"Кафе в старо-европейском городке, пять столиков, блинчики на завтрак, домашние котлеты и супы на обед и я – сама себе шеф, официантка и посудомойка", – мечтает Люся просматривая буклет "Чехия", забытый кем-то в парке.
Хроники
Люся любит отдельные лица и черно-белые фотографии.
"А вот человечество в целом любить не за что".
<...>
Желтые страницы с фотографиями и подписями-заголовками, вырезанными из газет: "Как в фильмах про похищения. Определенно у нашей бабушки нетривиальный взгляд на родовые хроники, хотя..."
<...>
Люсин дедушка – капитан НКВД во время войны, в пятидесятые валил лес с бывшими зека, на досуге, изрядно выпив, охотился, но не на вепрей, и без того бегущих подальше от преследователей вооруженных "Дружбами", а на хряков в собственном свинарнике.
"Какие же еще после такого делать подписи к семейным альбомам, как не из передовиц "Правды" и "Известий"? !"
План
Две ключевые точки: вечер понедельника, утро пятницы, – и сутки между субботним и воскресным вечером. Люся борется с календарем и слышит: "Корнеплоды на убывающей Луне, надземные на растущей". Но продолжает готовить, а не сажать, потому что в кулинарии разбирается лучше, чем в ботанике...
<...>
Люся берет альбом и продолжает писать семейные хроники, потому что ей никак не удается расписаться в непричастности к этой книге жалоб и предложений.