Не вставай, не двигайся, не поднимайся со стула.
Наши нервы сделаны из сухого, ломкого саксаула.
Мы храним свои чувства в старых китайских баулах,
Вечно ищем, куда бы приткнуться, в какой бы угол,
Неприкаянными остаемся, не найдя для себя угла.
Не крутись как белка, не выматывайся как пчела –
Не двигайся, не поднимайся со стула, сиди у стола;
Если встанешь со стула – то ждут кабала и хула.
Не поднимайся со стула, прихлебывай цинандали,
Помни, что время с историей движутся по спирали,
И только упокоение мягких людских седалищ
Единственная стабильность, которую не отобрали.
Храни статичность, пока Вселенная не психанула:
Не иди на работу. Бери на неделю отгулов,
И закинься стрихнином, приставив к черепу дуло,
Чтобы вообще никогда не вставать со стула.
* * *
Ты, молодая, всегда одеваешься в голубое,
В чашке завариваешь душицу со зверобоем.
Ты мечтаешь, что станешь пера акулой, вдохновенно проделав плие у стула…
Стул норовит завалиться вбок.
Стул, местами облезлый от позолоты – свято место, для отдыха и работы,
Для прослушивания олдскула,
Для прочтения Фрейда, Сенеки, Катулла,
Или Бродского, или Кабо.
У монитора, на стуле, читая книги запоем -
Вселенная недвижима, пока есть место покоя.
На него опираешься ты сутуло, и луна, отражаясь на острых скулах,
Будто бы берет тебя на «слабо».
Ну а ты, упираясь глазами в небо, сидя то ли на наркоте, то ли на плацебо,
Обращаешься Богу и Вельзевулу.
И твоя вселенная там – на краешке стула,
И не надо тебе ничего.