Если вдруг решите написать книгу о Китае, то будьте готовы, что с Вами свяжутся и попросят копию книги для перевода. Потом Вам напишут и скажут, что все хорошо, но вышлют Вам лист с политически активными деятелями, имя которых включить в китайское издание книги будет тяжело. Скажут, что если Вы хотите выпускать книгу в Китае, то придется сделать специальное издание. Придется делать выбор.
Китай – это страна контрастов: самый большой покупатель автомобилей БМВ, Ягуар и Лэнд Ровер, управляется Коммунистической партией, которая пытается (или пыталась) забанить мир дорогих вещей, брендов и рекламы. Китай – это родина двух самых дорогих интернет-компаний. А еще это страна, где всегда была и будет цензура на человеческие чувства и высказывания, устные и письменные.
На протяжение всей китайской истории, читатель имел лимитированный доступ к книгам из-за рубежа. В 1960-е и 70-е года зарубежная литература была официально запрещена. Конечно, в студенческих кругах циркулировали рукописные варианты Дойля и Селинджера, но все же было это незаконно. И те кто попадались, карались за это.
Конечно, с тех пор как первый император наблюдал сожжение конфуцианских манускриптов (цензура до нашей эры)) прошло порядочно времени, но даже сегодня, для зарубежных издателей существует правило о том, что их текст должен быть одобрен цензурой. Она-то (цензура) и определяет имена, условия, исторические события, которые представляют угрозу политической стабильности страны. Вот, например, в книге «Бегущий за ветром» , опубликованной в 2006, вырезали всю критику связанную с Советским Союзом и Афганистаном.
Если вдруг, цензура пропустила что-то не то, то соответствующие органы имеют право забрать все книги с прилавков и все виновные люди будут сурово наказаны. Похожие правила касаются и теле-радио вещания, фильмов и всего другого, что может коснуться слуха масс.
И что интересно, цензура в Китае во всю растет, развивается и даже процветает. Кинотеатры показывают фильмы с опозданием, а Голливуд делает специальные вырезки, чтобы можно было издаваться в Китае. Допустим, в Джеймс Бонде вырезали сцену, где главный герой убивает китайского охранника. А те издания, которые вдруг написали плохо о Китае или раскрыли секретную информацию, не могут получить визу на работу в Китае годами. С этим сталкивались Блумсберг, Эсквайр и Нью Йорк Таймз.
Цензура примерно работает так:
Возьмем следующее предложение:
«Китай никогда не был таким урбанизированным и процветающим, как сейчас. Но также это единственная страна, где нобелевский лауреат сидит в тюрьме».
Первую часть абзаца Вам разрешат оставить.
Ни в коем случае нельзя упоминать Большой скачок Мао, который повлек за собой голодную смерть около 40 миллионов людей. Но это из явного и толстого. Есть куча более тонких и мелких штучек, о которых Вам нельзя писать. Допустим, нельзя писать о Бо Силае, который однажды был восходящей политической звездой, а сейчас сидит в тюрьме за коррупцию. При том, что суд над ним проводили и транслировали публично – это нормальное, но писать и обсуждать это – ни ни.
Как автор, конечно, Вы можете найти много причин, чтобы терпеть цензуру. Вывод книги на рынок Китая – это вывод ее на огромный рынок, ради которого можно и потерпеть цензуру и вырезки, ведь основа книги все равно сохраняется.
Интересно, сколько процентов истории современного Китая настоящие, а сколько завуалировано? Какая часть ее отражается в продвинутых технологических старт-апах и историях успешного саморазвития? А может мы видим страну с совершенно другого угла, не отражающего реальность и уж тем более будущее.
И да, говоря о выборе. В конце концов, Вы просто решите не печатать свою книгу в Китае. Потому что «специальная» версия исказить Вашу историю, которую Вы, конечно же, считаете самой правдивой в мире.