США, мидл-уэст. Пожилой алкоголик Беверли Уэстон нанимает прислугу в помощь своей престарелой жене Вайолет. Та очень много курит и еще больше истерически орет - в общем, любой психосоматик скажет, откуда у нее рак горла. Судя по всему, Беверли устал, Беверли хочет уйти. Он и покидает дом в неизвестном направлении, посоветовав напоследок свеженанятой домработнице читать книги. Поскольку от мужа ни слуху, ни духу, Вайолет вызывает всех детей обсудить ситуацию. Детей оказывается трое, причем все дочери, и этот факт сразу намекает на чеховских «Трех сестер», с поправкой на азимут.
Все дочери несчастливы по-своему. У одной непонимание с мужем и дочерью-подростком, у второй непонимание с самой собой, у третьей – молодящийся любовник на «Феррари» по дороге в никуда. Все трое едины в одном – они практически ненавидят мать, и та отвечает им взаимностью. В такой располагающей обстановке начинается выяснение, кто больше виноват в фамильном упадке.
Каждый из родственников отчаянно ищет счастье, и при этом тяготится близкими. Собственно, собираются они вместе только по поводу пропажи отца – других причин для консолидации нет.
Все великие русские фильмы о войне, большинство великих американских фильмов – о семье. «Гражданин Кейн» - о несчастье одиночества в отсутствие семьи; «Крестный отец» - о выборе между христианской семьей и мафиозной; «Охотник на оленей» - о семьях, разрушенных войной.
В «Августе» режиссер Джон Уэллс показывает типичную американскую семью в стадии полураспада. Все фундаментальные функции ее членов мутированы и видоизменены: отец не глава семейства, мать не хранительница очага, дети не отправляют родителям открытки на День Благодарения, внукам все по барабану. Даже обязательная хвала Господу перед трапезой превращается на семейном поминальном ужине в фарс – мужчины не знают слов молитвы. Бог покинул этот дом.
Очевидно, что Уэллса заботят вопросы порядка «Что же будет с Родиной и нами?» в то время, как базовые, фундаментальные институты общества катятся в тартары. Так же очевидно, что Уэллс пытается найти ответы в очевидном: если семья рухнет, то рухнет все, и поэтому надо удержать семью во что бы то ни стало.
«Август» - фильм депрессивный. Там все плохо, и нет ни единого героя в том смысле, в каком его привыкли видеть в кино. У каждого персонажа недостатки перевешивают достоинства, и даже обязательный для американского высоколобого искусства персонаж-кретин не вызывает теплых чувств, потому что в прямом смысле слова не играет никакой роли. И у всех тотальное отсутствие будущего: мать умирает, дочери кто сознательно падает в пропасть, кто не способен к физическому воспроизводству, мужчины либо слабохарактерные, либо мудаки, а чаще все вместе.
И тем не менее, «Август» - фильм оптимистичный. Роберт Макки писал про то, что американцам в принципе свойственен оптимизм, надежда на лучшее практически вклеилась в ДНК граждан Нового Света. В отличие от Европы, где поступательное движение обществу сообщает перманентная надежда на худшее, где все ценности встали с ног на голову, Америка утверждает незыблемость вечных постулатов. В этом и заключается оптимизм «Августа».
Беверли Уэстон, безусловно, слаб. Но он не гомосексуалист. Его жена – экзальтированная мегера. Но у нее не было сексуальных отношений с дочерьми, и соседских мальчиков она не насиловала. Дочери испорчены гонкой за счастьем, но и они не перешагнули порог, за котором простые человеческие комплексы Эдипа и Электры мутируют в триеровское путешествие по закоулкам психических отклонений. Короче говоря, они не лесбиянки, не нимфоманки, и не копрофилки.
Семья Уэстонов, разумеется, глубоко несчастна. Но это все-таки семья, и пока она жива, еще не все потеряно – об этом говорит «Август», отчаянно пытающийся стать великим. До величия ему не хватает открытия новой идеи, претендующей на то, чтобы стать истинной. Пардон, истиной.