На первую в своей жизни серьезную работу я пошел устраиваться на третьем курсе. Шел прекрасный предкризисный 2003 год, до всякого рода девальваций и оккупаций еще было как до Китая раком, и все торопились работать и зарабатывать. В тот год на всех стенах алматинского КазГЮУ висели объявления о приеме на работу в одну из местных юридических фирм, и студенты шли на собеседования дружно, как лемминги.
На встречу с партнером фирмы я пошел в купленном на барахолке костюме в широкую коричневую полоску и агрессивно-бордовом галстуке. На моей стороне было все – молодость, энтузиазм и приличный английский. Однако, как выяснилось, этого было недостаточно. Мой интервьюер, молодой управляющий партнер фирмы, интересовался только опытом работы по специальности.
Его у меня, понятное дело, не было. Выяснив этот несложный факт, партнер потерял ко мне всякий интерес, но чтобы не завершать беседу через две минуты после начала, лениво поинтересовался наличием опыта работы в других областях, а потом принялся полировать свои золотые запонки. Это занятие так его увлекло, что он не сразу расслышал мой ответ.
- Что вы сказали? – переспросил он, подняв глаза от запонок, каждая из которых стоила раз в пятнадцать больше моего костюма.
- Опыт есть, - повторил я. – Я еще до университета сменил семь профессий.
Мой собеседник от души рассмеялся.
- Ну, расскажите, - недоверчиво потребовал он…
Люди часто врут на собеседованиях. Но это, как ни странно, был совершенно не тот случай…
Не знаю, как в девяностые жилось в других провинциальных городах Казахстана, но в Талдыкоргане жилось сложно. Те, кто застал то время, первым делом вспоминают веерные отключения света, но и помимо них проблем хватало, особенно если ты сын учительницы истории из обычной школы, а кроме себя надо думать еще и о младшем брате. Поэтому работать мы с братишкой начали в среднем в двенадцать, и до поступления в институт чем только не занимались. Я был продавцом газет, грузчиком на талдыкорганском базаре, переводчиком в археологической экспедиции, инструктором в детском лагере, ведущим на местном телеканале, ремонтировал летом школьные кабинеты, а в последние годы работал журналистом в местной газете.
Однако начиналось все с продажи газет. Основы этого бизнеса я и сейчас помню досконально.
Существует легенда, что многие американские миллиардеры начинали либо продавцами газет, либо чистильщиками ботинок. Профессия чистильщика ботинок в Талдыке в девяностые шансов не имела, а вот с газетами вполне могло получиться. Впрочем, мотивация американских миллиардеров нас тогда волновала мало – просто других вариантов заработать у двенадцатилетнего пацана особенно не было.
Каждый четверг и пятницу в семь утра неподалеку от центральной площади Талдыкоргана открывался центр оптовой продажи газет. Меньше десяти газет в одни руки не выдавалось, а наценка на одну газету составляла один-два тенге – больше в условиях тотального безденежья заработать было нельзя. Забрав газеты, продавцы стремительно разбегались по улицам города, стремясь обойти все магазины и учреждения в поисках людей, которые захотят купить газету, чтобы скоротать длинный рабочий день. Скорость здесь решала все – буквально к девяти утра во всем городе уже не было точки, в которую не заглянули бы конкуренты.
Основными конкурентами в этом деле были бабушки младшего пенсионного возраста. Мотивированы они были отлично – средней пенсии в то время не хватило бы даже не питание не очень взыскательному коту, а коты в сердцах бабушек всегда занимали важное место. Кроме мотивации, у них было еще одно преимущество – они своим временем располагали полностью, тогда как мне, забрав газеты, нужно было торопиться в школу. Бабушки покупали по сто-двести газет разом – мне такие объемы тогда могли только сниться.
Первый блин, разумеется, у меня вышел комом, и все потому, что я, как сейчас говорят, не провел мониторинг рынка. Самой популярной (и моей любимой) газетой в то время был «Караван», и свой первоначальный капитал, что-то около двухсот тенге, я вложил в покупку десяти этих газет. И жестоко прогорел – в тех местах, где я мог продавать, «Караван» не покупали, он был слишком дорогой, а все стационарные точки продажи уже были распределены. Продав за пятницу всего две газеты, я все выходные проторчал с «Караваном» в руках у главного магазина города. Вид у меня был настолько несчастный, что меня не гоняли даже менты.
Требовалось менять бизнес-стратегию. Среди продавщиц местных магазинов – в основном русских тетушек лет сорока – была очень популярна газета с феерическим названием «Русский вестник». Стоила она в три раза дешевле «Каравана», и остатков моего первоначального капитала как раз хватило на десяток «Вестников». Я раскидал десяток за первый же день, и выручка в двадцать тенге сильно подняла мне настроение.
Рано. Расширяться бизнес не хотел. У меня быстро сформировался круг постоянных покупателей среди продавщиц близлежащих магазинов, и десять газет они раскупали стабильно, но когда я продвигался дальше, то узнавал, что там уже побывали вездесущие бабушки. Бизнес зашел в тупик, нужна была идея для продолжения.
Идея, разумеется, нашлась. Мое конкурентное преимущество было именно в том, что я раньше считал препятствием. Я был школьником, а значит, имел доступ к целевой аудитории, не затронутой никакими, как сейчас бы сказали, прямыми продажами – к учителям. Эта целевая аудитория, как выяснилось, «Русский вестник» тоже читала, а бабушки в школы заглядывали с опаской – все-таки дети, уроки, режим. Я быстро обошел в поисках покупателей четыре-пять близлежащих школ, в которых меня прекрасно знали как участника всех возможных конкурсов и олимпиад, и мой бизнес в короткие сроки довольно существенно вырос.
Расслабляться, однако, было рано. Неожиданности подстерегали на каждом углу. Следующая проблема была настоящим «черным лебедем» - она имела глобальный характер, и сделать я с ней ничего не мог.
Легендарный талдыкорганский бизнесмен Виктор Буков, основатель сети магазинов «Сэттiлiк», в которые мы в свое время ходили как в музей, решил запустить новую газету. Называлась (и называется до сих пор) эта газета «Вечерний Талдыкорган», и была она в отличие от унылого «Русского вестника» бодрой, актуальной и свежей. «Вечерка» набрала популярность стремительно – за краткие сроки ее тираж вырос с трех до семнадцати тысяч экземпляров. Для мелких продавцов газет такая популярность вышла боком – в одни руки перестали отпускать меньше ста штук. Как и во всей стране, в Талдыкоргане формировался и получал преимущество крупный бизнес.
Я продал бы и сто штук. К тому моменту я преодолел всякий психологический барьер, связанный с продажами, чему немало способствовали первые живые деньги в моем кармане и возможность помогать семье. Однако для этого нужно было заниматься только продажами и бросать школу, а об этом не могло быть и речи. Уже тогда каждому, у кого в голове было хотя бы немного мозгов, было понятно, что кроме образования другой дороги в нормальную жизнь не будет. Я бросил газетный бизнес, и стал искать другие варианты заработать…
…на работу меня тогда не взяли. Партнера, который проводил собеседование, я встретил на сделке восемь лет спустя. Его компания представляла одну сторону, моя – другую. Он меня, разумеется, не узнал – за эти годы я набрал тридцать килограмм веса и наел будку, которая помещалась не в каждое зеркало. Да и не мог он помнить каждого из тех пацанов в дешевых костюмах, с которыми он проводил собеседования за эти годы.
Я напоминать о том случае тоже не стал. Да и какая, в общем-то, была разница?