Я не Джеймс Бонд.
История человека, который проживает лучший период своей жизни, который действительно счастлив и у которого все идет хорошо, вряд ли когда-нибудь заинтересует кинематограф.
Я не особо смел, я не особо хладнокровен. Иногда мне кажется, что я мог бы ловко выпутаться из некоторых ситуаций, и именно эти фантазии помогают мне вживаться в роль Бонда. Но все же у Бонда бывают моменты, когда он не знает, что, черт возьми, делать. И вот это уже очень похоже на настоящего меня.
Не уверен, что хотел бы провести с Бондом сколько-нибудь длительное время. Возможно, я бы выпил с ним в какой-то из вечеров, но долго не засиживался бы. Но я не осуждаю Бонда. Судить о качествах персонажа не входит в обязанности актера.
Мой эталон Бонда — это, скорее, Харрисон Форд в «Индиане Джонсе», особенно в «Поисках утраченного ковчега». Его секрет в том, что он может ошибаться, причем ошибаться абсурдно, по‑комедийному. Ты смотришь на него и понимаешь, что в любой момент он может все просрать. И это лишь добавляет происходящему остроты.
Бонд чертовски одинок, и в этом его боль. Он трахает всех этих прекрасных женщин, но они всегда уходят от него, и это по‑настоящему грустно. Да, возможно, со стороны это выглядит неплохо — что, кстати, весьма спорно, — но попробуйте прожить так хотя бы пару месяцев.
К счастью, сегодня Бонд уже не такой сексист и женоненавистник, каким был в ранних фильмах. Мир изменился.
Киноиндустрия бывает очень лживой, она кишит акулами и не самыми лучшими людьми, но все же это открытая книга: ты приходишь, чтобы смотреть, а мы зарабатываем на тебе деньги. Мы не банкиры. Мы — это индустрия развлечений. Уверен, существует множество других, гораздо худших профессий, с которыми можно связать жизнь.
До «Казино Рояль» я успел сделать множество вещей. Я работал с потрясающими режиссерами и был совершенно спокоен относительно своей карьеры, потому что знал, что могу быть хорошим актером. А потом случился Бонд, и я невольно надел на себя этот очень специфический образ, и все вокруг смотрели на меня так, будто я — это он. А я типа кричал: «Да нет же, я не такой!» А мне не верили.
После «Спектра» я перестал беспокоиться о том, что меня ассоциируют с Бондом. Я успокоился и сказал себе: «Ну вас в жопу! Хотите, чтобы я был Джеймсом Бондом? Я буду Джеймсом Бондом!»
Мне есть чем заняться дома. Я читаю и кое-как фотографирую — правда, фотографирую я очень плохо. Настолько плохо, что удается мне, наверное, одно фото на тысячу. Но я стараюсь улучшить это соотношение.
Роль Бонда сделала меня богатым человеком. Я могу позволить себе очень комфортную жизнь. Моя семья и мои дети в порядке, а это дарит огромное облегчение. Я действительно невероятно богат. Но все остальное, что прилагается к богатству… Знаете, я очень жду того дня, когда смогу зайти в паб и кто-то скажет: «Ой, это, кажется, Дэниел Крэйг» — и сразу оставит меня в покое. Это и будет лучшее время в моей жизни.
Все, что у меня есть, — это моя жизнь, и мне надо что-то с ней делать. Посмотрим, что из этого выйдет.