Ну и что, что все концерты, попесенно и плейлистово, растащены по ютьюбам и википедиям, а копия программки, которую иногда достаю с полки — а как еще доказать младшим современникам и их детям, что дважды (!) был и слышал, — тоже висит на официальном сайте, и если курсором подцепить уголок страницы, то она перевернется с хрустом надкусываемого плода с древа жизни и обнаружит ряд цветных фотографий североамериканского турне 1977 года.
И тем не менее на правах очевидца, ибо я там все же был, а вы, скорей всего, нет, — предлагаю тут же, безотлагательно перенестись на 34 года назад в Madison Square Garden и по мере сил раствориться в двадцатитысячной толпе, уже выказывающей (свист, топот, выкрики boo!) некоторое нетерпение — первый из шести нью-йоркских концертов Led Zeppelin задерживается на час, но вы-то, вы-то, надеюсь, никуда не торопитесь? Часом позже, часом раньше: к встрече с демиургами вы, сменив Восточное полушарие на Западное, добирались четыре года, с тех пор как в девятом классе с пятой прокрутки перестали бояться блюз и полюбили последний, «несдающийся» трек на первом альбоме, «How Many More Times», вдребезги и без оглядки офанатев.
© Getty Images / Fotobank
Нью-Йорк, подземка, середина 70-х годов
Cлиянию с массами содействует незнакомка справа, арт-студентка по виду — а кто в конце семидесятых в Нью-Йорке, говоря нестрого и с приличествующей жанру ретрослезой, в двадцать выглядел иначе? Я, прежде всего, о длинных, расчесанных на прямой пробор волосах, курчавых прическах афро, или jewfro, светлой марлевой блузке со вставкой, расшитой мексиканским узором, и белых баскетбольных кедах, но ни в коем случае не о черных кроссовках, пришедших им на смену двумя годами позже. Арт-студентка бессловесно протягивает вам косяк, вы киваете, первый рок-концерт в жизни, четвертый месяц в стране, куда ни кинь — тайные ритуалы и заковыристые коды (одни граффити в нью-йоркских сабвеях чего стоят), но иные, к счастью, не требуют дешифровки, вы делаете затяжку, за ней другую... Одномоментно миниатюризированный зал под стеклом воображаемого сувенира Greetings from MSG: June 7, 1977взбалтывается незримой рукой; в нем расслабленные мужички на вашей трибуне оказываются, все до одного, с-ноготки и легче воздуха; серебристые блики-чаинки с гоготом взмывают ввысь и прилепляются к зеркальному шару, медленно вра-ща-ю-ще-му-ся под куполом стадиона; время под натиском звуковой волны идет пузыриками, скукоживается; на сцене дымно и многоцветно взрывается нечто; по ту сторону радуги — четыре фигурки с каждым звуком растут, выборочно и на дрожжах; апплицированный красный цветок мака на белом, в драконах, костюме Джимми Пейджа спешно множится делением, и вот вы посреди макового поля без края; сам дракон на спине гитариста, до поры (до запила в «Sick Again») свернувшийся в клубок мирным Тотошкой, начинает щериться и огнедышать на отнюдь не трусливого гривастого льва — Роберта Планта, дервишеобразно и экстатично кружащегося по сцене (вокалист, кажется, решил забить на травму лодыжки — следствие автоаварии на острове Родос). Тем временем толстяк-страшила Джон Бонэм... Но не будем форсировать ассоциации с персонажами из «Волшебника страны Оз» и оставим за скобками пассажи о живучести культурных архетипов коллективного бессознательного. Отметим лишь, что внешне к середине 70-х четверка Zep’ов странным образом стала корреспондировать героям популярной сказки Баума...
Так вот, говорю, время съеживается, что твоя шагреневая кожа; трехчасовой, эпический, по любым меркам, концерт близится к финалу, а мы ни словом еще не обмолвились о Джоне Поле Джонсе, дивном и на коротких акустических дистанциях (мандолина в «Going to California»), и на восьмиструнном басу в марафонском забеге «Achilles Last Stand», не говоря о клавишах в «No Quarter»… Но вот уже резонируют в воздухе громоподобные удары в пылающий китайский гонг — взмыленный Джон Бонэм выруливает десятиминутную перкуссионную соло-бомбардировку к победной коде, и следом за ней — в сотканную из лазерных нитей зеленую пирамиду оказывается идеально вписанным Джимми Пейдж, сменивший двухгрифный Gibson на обычный — правда, с фирменным скрипичным смычком. Чародей Джимми извлекает из терменвокса утробные всхлипы и стоны в электронно-непричесанной части композиции «Whole Lotta Lovе», безошибочно отсеивающей матерых фанатов от случайных попутчиков: последние если и высидели фонтанирующий «Moby Dick» Бонэма, то к середине cольного номера Пейджа тянутся к выходу — попить пивка, перевести дыхание. Запомнилась одна из таких попутчиц в завивке а-ля Фара Фоссет, жалующаяся после концерта подруге: «Надо же, как громко, я чуть не оглохла». Но вернемся от будущей домохозяйки к бывшему полубогу. Движения гитариста энигматичны, избыточны. Что это: шоу-бизнес по ту сторону добра и глэм-рока? черная магия для начинающих? аматерная пантомима, призванная обезболить прием малой дозы экспериментальной музыки далековатым от нее сотням тысяч зрителей — я о суммарной массе стадионных аудиторий на протяжении более сорока концертов турне, увы, оказавшемся для группы прерванным (смерть пятилетнего сына Планта в июле 77-го) и последним (смерть Бонэма в 80-м) — по крайней мере последним для Америки... Как бы то ни было, эту часть концерта, памятуя об увлечении Пейджа работами Алистера Кроули, вы про себя называете оккультпросветом и тут же даете себе слово сходить на концерт кумиров еще раз. Во что бы то ни стало.
© Getty Images / Fotobank
Джимми Пейдж c двухгрифовым Gibson. Led Zeppelin в Madison Square Garden. 1977
Стало в 25 долларов за билет, купленный с рук, на последний из шести нью-йоркских концертов — кусающаяся для студента сумма. Попытки разжалобить продавца («Представляете, из России, и фанат, каких мало») не привели ни к чему.
Оказалось наоборот: фанат, каких немало. Так иногда тешишь себя мыслью, что ты cool и продвинут дальше некуда, а пройдет время, и вдруг осознаешь, что такая «твоя» музыка вовсе была саундтреком для целого поколения, и если ты не слушал в те годы Led Zeppelin, то что же ты, собственно, тогда слушал? Что до страны происхождения... «Мне-то что, а хоть бы ты с Луны упал, — отвечал афроамериканский обладатель лишнего билетика, судя по его напористости, не случайного. — На том углу улетают за 30». И купил у него, и улетел за 25, получив еще три часа уникального кайфа, который сегодня не купишь ни за какие деньги.