24 ноября 1983 года вышел «Цвет волшебства» Терри Пратчетта — первый роман серии «Плоский мир», который принес британскому автору всемирную известность. За 35 лет было продано около 100 миллионов книг, переведенных на 37 языков. Почему круглая Земля столько лет сходит с ума по Плоскому миру, в своей книге «Терри Пратчетт. Дух фэнтези» объяснил фанат и исследователь творчества писателя Крейг Кэйбелл.
Пратчетт — это фэнтези наизнанку
Сам Пратчетт говорил, что «Цвет волшебства» был написан как протест против фэнтези-бума 70-х. Тогда полки магазинов заполонили романы с шаблонными героями, жанровыми клише и бесконечно повторяющимися сюжетными ходами. Красотки-воительницы в откровенных одеждах, могущественные волшебники (обязательно мужчины), хладнокровные герои с суровым выражением лица. Все эти образы Пратчетт последовательно выворачивает наизнанку.
Уже в первых книгах цикла мы встречаем беззубого Коэна-Варвара, который по инерции спасает юных девственниц, но мечтает о горячей воде и хороших стоматологах, красотку-наемницу, ненавидящую чересчур открытые доспехи, и, конечно, не способного колдовать мага Ринсвинда. Чем дальше, тем активнее Пратчетт ломает устоявшийся фэнтезийный канон. Волшебники Плоского мира тратят куда больше сил на интриги, чем на магию, и категорически не хотят пускать женщин в свои ряды. Ведьмы, в обычном фэнтези летающие на метлах и готовящие зелья из глаз тритона, у Пратчетта становятся носительницами настоящей мудрости и магии. Тролли, гномы и прочие меньшинства в городе Анк-Морпорке страдают от нападок со стороны людей и борются за свои права. Прямо как Гермиона за права домашних эльфов. Кстати, Джоан Роулинг — одна из многих авторов, на кого повлияло творчество Терри Пратчетта.
Это очень смешно
Произведения Пратчетта буквально пропитаны тонким юмором и иронией. Это и остроумные авторские замечания и ремарки, которые тут же хочется растащить на цитаты. И уморительные диалоги на грани абсурда, заставляющие вспомнить «Летающий цирк Монти Пайтона». И меткие описания и характеристики, которые писатель раздает своим героям. «Саймон все делал неумело, и это получалось у него по-настоящему хорошо». «Он был честным человеком и всегда считал эту черту самым большим своим недостатком». «Гленда улыбнулась и заспешила дальше бросать вызов всему на свете. По крайней мере, всему, чему она смела бросать вызов».
И, пожалуй, самое важное — юмор Пратчетта добрый, а сам автор, даже посмеиваясь над своими героями и ситуациями, в которых они оказываются, очень любит их.
Плоский мир так похож на наш, что даже страшно
Конечно, главный город Плоского мира, Анк-Морпорк, населен всевозможными существами: от троллей и гномов до големов, вампиров и зомби, но в целом он волей-неволей напоминает типичный мегаполис. Англичане видят в нем Лондон, американцы — Нью-Йорк, итальянцы — Венецию времен расцвета Венецианской республики. Местные жители не спешат обращать внимание на чужие проблемы, они жадны до развлечений, постоянно ругают власть и недолюбливают чужеземцев. Старики ворчат, что раньше огонь был теплее, а теперь все пользуются новомодными алхимическими спичками. Городская стража расследует убийства в духе современных полицейских детективов. В общем, все как у людей. С одной стороны, такой подход снижает традиционный пафос фэнтези. С другой — дает Пратчетту возможность даже в волшебном антураже говорить о проблемах современности. Например, о ксенофобии, социальном неравенстве и других важных темах.
Вы найдете здесь своего любимого героя. И еще одного. И еще...
Плоский мир — очень густонаселенное место. Здесь нет главного героя. Есть несколько ключевых персонажей, таких как Смерть, Ринсвинд, Сэм Ваймс или матушка Ветровоск, которые объединяют отдельные циклы. Каждый из них — личность с большой буквы, но и они часто уходят в тень, уступая место второстепенным героям. И они оказываются не менее интересными. Библиотекарь Незримого Университета, в результате несчастного случая ставший орангутангом и не желающий превращаться обратно. Зомби — борец за права нежити. Женщина-гном, в своем консервативном окружении отстаивающая право краситься и носить открытую одежду. Два родных брата, один из которых является главным волшебником (считай, ученым), а второй занимает должность верховного жреца. Молодая ведьма, помешанная на практиках личностного роста. И этот список можно продолжать долго.
Множество отсылок к классической литературе и современной культуре
Если вы не можете похвастаться определенным культурным багажом, вам будет просто смешно и интересно читать Пратчетта. Если вы хорошо знакомы с классической литературой, увлекаетесь музыкой и, конечно, зачитали до дыр фэнтези, вам откроется еще один пласт его книг — многочисленные аллюзии на культовые романы, фильмы, знаменитые высказывания. Так, горячо любимый поклонниками Пратчетта лорд Витинари явно создавался под влиянием «Государя». Создатель Плоского мира может аккуратно вплести в повествование картинку из «Макбета» или образы из «Доктора Кто», напомнить об «Острове сокровищ» своим Слепым Хью, посмеяться над дедуктивным методом Шерлока Холмса, устроить полноценный культурологический разбор сказок, передать привет классикам рока или на свой лад пересказать легенду о Фаусте — и каждый раз это будет виртуозно и неожиданно.
При всей легкости Терри Пратчетт не боится говорить на серьезные темы
Еще 30 лет назад Пратчетт писал о том, что активно обсуждают сегодня. В романе «Творцы заклинаний» он смело и остроумно рассуждает о сексизме в жанре фэнтези. В Плоском мире женщинам быть волшебницами нельзя, вот только в книге старый маг, умирая, по ошибке передает свои колдовские принадлежности и силы девочке Эск Смит. Дальнейшие события разворачиваются так, что читатель невольно задумается не только о шаблонах брутального фэнтези, но и о политике реального мира.
На страницах книг Пратчетт размышляет о судьбе, вере, непреодолимости рока, отношениях власти и народа, революциях и их последствиях, свободе выбора, этнокультурных различиях и природе преступлений, но при этом обходится без поучений и морализаторства. А еще он удивительно тонко чувствует и передает хрупкость ребенка и подростка, картина мира которого пока делится на черное и белое. И в этом смысле романы Пратчетта — более полезное чтение для молодых родителей, нежели многочисленные книги о воспитании.