Что бы вы ни читали в журналах, детство у меня все же было.
Остановить меня сейчас — значит лишить того, чего я хотела всю жизнь.
Многие говорят, что их идеалом была Мадонна, или Джулия Робертс, или еще кто-то. Но моим идеалом всегда была мама. Именно она, начиная с трех лет, каждый день возила меня из Нью-Джерси в Нью-Йорк на съемки рекламы, и именно благодаря ей я оказалась там, где я сейчас.
Мой отец вырос в послевоенной Германии и, наверное, поэтому был очень строгим человеком. «Пять с минусом? — говорил он мне. — А почему не пять с плюсом?»
Я помню, что часто плакала в детстве. Просто потому, что была маленькой девочкой в огромном мире.
Я не люблю депрессию. Когда у тебя депрессия, ты слишком много спишь, и тебе лень принимать душ.
Почему-то многим кажется, что когда мне позвонили и спросили, хочу ли я работать с фон Триером, я сказала: «Хочу, а кто это?»
Самое плохое в «Меланхолии» — то, что мы снимали ее в адском немецком захолустье, и еда там была просто отвратительная.
Больше всего в фон Триере мне понравилось то, что он умеет неплохо шутить на тему апокалипсиса.
Пожалуй, я бы расстроилась, если незадолго до конца света обнаружила бы себя одинокой и бездетной.
Не надо волноваться насчет гибели человечества. Кажется, если в какой-то момент апокалипсис объявят по телевизору, люди просто отправятся в бары и будут выпивать со своими друзьями.
Я не курю, и если по сценарию я должна закурить в кадре, то я всегда прошу дать мне ненастоящие сигареты. С наркотиками, кстати, намного проще, потому что настоящие наркотики никто и не предлагает.
Актриса, мечтающая о карьере певицы, — это слишком смешно, чтобы я думала об этом всерьез.
Я нигде так много не смеялась, как в Каннах.
Из всех призов мне больше всего нравится «MTV Муви Эвордс» (ежегодное присуждение наград в области кино, проводимое каналом MTV. — Esquire). Золотое ведро для попкорна — о чем еще можно мечтать?
Я никогда не была так хороша, как в 11 лет (в 1994 году за роль в фильме «Интервью с вампиром» Данст была номинирована на премию «Золотой глобус». — Esquire). После этого я все время качусь вниз.
Больше всего я жалею о том, что в «Интервью с вампиром» мне пришлось поцеловать Брэда Питта.
Я никогда не плакала о мужчинах. Зачем тратить свои слезы на того, кто заставляет тебя плакать.
Каждая женщина в своей жизни проходит через мучительные отношения с человеком, который ей точно не нужен.
Я бы не хотела выйти замуж за человека, который занимается тем же, чем я. Очень важно, чтобы у каждого была своя жизнь.
Знаете, как это бывает: ты просыпаешься утром и понимаешь, что будешь занята самыми разными делами весь день. Вот к чему я всегда стремилась.
Я всегда работаю. Даже когда в одной руке у меня печенье, а в другой — чашка кофе.
Обычно в тот момент, когда все вокруг говорят: да ты сошла с ума, начинается самое интересное.
Во мне довольно много ярости. Просто я еще ни разу не позволяла ей выбраться наружу.
Все совершают ошибки. Даже если говорят себе, что с этого момента не совершат ни одной.
Профессия актера хороша хотя бы потому, что это лучший способ показать детям, как ты менялась.
Кажется, я слишком взрослая для своих лет.
Я не пытаюсь выглядеть сексуально. Если ты сексуальна от природы, сексуальность будет исходить от тебя сама. А если нет — не надо даже пытаться. Будет только хуже.
Мои представления о гламурной жизни до сих пор ограничены тем, что моя мама работала когда-то в первом классе «Люфтганзы» — подавала пассажирам черную икру.
У меня уже очень давно не было проблем с деньгами, но я все еще остаюсь тем человеком, который может отправиться за одеждой в ближайший гипермаркет, имея в кармане только двадцатку.
Я люблю Лос-Анджелес, но не жалею, что переехала в Нью-Йорк. Он дарит тебе великое ощущение анонимности. Людям здесь плевать, актер ты или нет.
Город вампиров — вот лучшая характеристика Лос-Анджелеса.
Я завидую тем, кто боится летать на самолетах. Это же отличный способ сэкономить кучу денег на авиабилетах.
Иногда невежество — это такое счастье.
Больше всего в вегетарианцах мне не нравится то, что им кажется, будто они контролируют свою жизнь.
На необитаемый остров я бы взяла с собой моего котика. С ним было бы нескучно, а если я буду по‑настоящему голодать, его можно съесть.
Человек не может никого не любить. В самом крайнем случае он любит себя.
Больше всего на свете я хочу немного подрасти и стать чуточку привлекательнее. Знаю, все это не имеет значения, но хуже ведь никому не станет.
Мне всегда было интересно, что случится, если Человек-паук умрет.
Я бы хотела получить роль кого-то из супергероев. Кажется, я наконец-то готова сыграть свою полную противоположность.
Когда я буду старой, у меня будет полно поклонников. И все они будут говорить: боже, это же мисс Мэри Джейн (персонаж фильмов о Человеке-пауке, которого сыграла Данст. — Esquire).
Надеюсь, когда-нибудь кто-нибудь начнет говорить об актерском стиле Кирстен Данст. А нет — ну и ладно.
Ты обязана любить тех, кого играешь.
Больше всего в работе с Копполой (Данст сыграла одну из главных ролей в фильме Софии Копполы «Девственницы-самоубийцы». — Esquire) мне нравилась та музыка, которую она ставила на съемочной площадке.
Не люблю, когда говорят, что по первой странице о сценарии можно сказать все. Мне нужно прочитать не меньше двадцати.
Обидно это: день перед камерой — и минута на экране.
Шанс дается тебе не слишком часто.
Я никогда не задаю лишних вопросов.