Мужчина, накиньте халат
Виктор Франкл
Одна моя знакомая, назовем ее М., как-то раз призналась, что ее московский шеф, обладающий характерным геополитическим снобизмом, наводит на нее какой-то первобытный страх. Перед ним она чувствует себя мельче муравьишки, и даже телефонный разговор с этим мужчиной надолго выбивает ее из колеи. Благо, что видятся они от силы раза три в год во время корпоративных съездов. Но и в эти редкие встречи, по ее словам, высокомерный взгляд и подчеркнуто уничижительный тон начальника заставляют ее вжимать голову в плечи и, заикаясь, пороть чушь. После чего он, якобы обескураженный ее нездоровой реакцией, презрительно сморщив нос, глядит на подчиненную, выжимая из бедной девочки остатки самоуважения.
Ну, что греха таить? Есть среди нас такие демонические личности… Я, признаться, была даже очарована рассказами М. о нарциссическом боссе, и мысленно рисовала им продолжение в либертенском духе.
… Пока однажды мне не выпал шанс лично с ним познакомиться. Дело было во время одной нашей совместной командировки. После утренней конференции объявили кофе-брейк и мы с М., как водится, взяли себе по чашке кофе и устроились за высоким круглым столом. Вскоре я заметила, что пробиваясь сквозь скопление седовласых менеджеров в одинаковых костюмах, выстроившихся в очередь за напитками, прямо на нас идет мужчина. Среднерослый блондин с прической «под лесенку», в розовой рубашке и возмутительно ярком галстуке. Глаза М. забегали, и я поняла: это он.
- Алексаандр, - представился он нараспев.
Это был наманикюренный, отутюженный метросексуал столичного в облегающих штанишках. Его крупный нос был уверенно задран кверху, а сам он то и дело встряхивал головой, пытаясь отогнать свисающие на лоб пряди тонких белых волос.
- Рада знакомству. Я – такая-то, оттуда-то, этим-то здесь занимаюсь, - говорю я, отдавая дань положенной, как мне тогда казалось, этике. Александр тут же стал задавать вопросы о моей работе. Пока я отвечала, он вставил ряд то ли комментариев, то ли рекомендаций, которые я терпеливо проигнорировала. Спустя пять минут бурных выяснений кто, куда и зачем, наш собеседник отошел за кофе, а я повернулась к М. и обрушила на нее свой недоуменный взгляд.
- Ты об этом зайчике мне говорила?? Ничего не путаешь?
М. только пожала плечами.
- Ладно. Давай так: представь его голым, - говорю я.
М. рассмеялась. Но вскоре, увидев мое лицо без тени улыбки, притихла.
- Говорю тебе: представь, что он голый. Сейчас, когда он вернется, посмотри на него и представь. Что ты увидишь? Я подскажу. Ты увидишь бледно-розовую сухую кожу, рыхленький живот, который, как бы этот ваш Алексааааандр ни старался, неизбежно тянется к земле. Ты увидишь короткие, слипшиеся в районе ляжек ноги, покрытые тонкими проволочными волосами, короткие ступни. Не так ли? Разве не это мы увидели бы, будь он гол?
- Наверное, - смущенно ответила М.
- Остальное сама додумай.
М. отважно продержалась до конца дня, а на следующее утро мы все отправились назад, по домам.
Через неделю я получила от М. письмо, в котором она сообщала, что мой метод ей помог, «как ни странно».
Еще бы.
Каждый раз, когда я чувствую неоправданную прыть или нахальные нотки в речах своего визави, вместо того, чтобы вступать в деструктивную словесную баталию, я отступаю. Объявляю антракт. Я глубоко вздыхаю и включаю воображение… Боже мой, да я действительно видела множество обрюзгших и костлявых, иссушенных, сальных, конопатых, болезненных, испещренных прыщами или укусами комаров, бренных тел. Все они в полной мере отражают трагедию человеческого духа. И все становится на свои места.